Сукины дети! Делают из России как из шлюхи, − всё что хотят!
− Да, уж! Загуляла старушка на старости лет! Встряхнётся небось, − омолодится!
Выходило, что генерал Жанен и весь корпус чешских легионеров заняли сторону восставшего полка против правительства Колчака.
Формально это было так, но фактически продиктовано личными интересами, которые сводились к тому, чтобы сохранить в целости железнодорожные пути, вагоны и паровозы, − всё то, что было необходимо для эвакуации чехов и представителей Антанты из пылающей Сибири во Владивосток.
Перед самым новым годом в порт Байкал пришли, вызванные Сычёвым по телеграфу, три бронепоезда атамана Семёнова из Вехнеудинска для подавления восстания взбунтовавшихся солдат гарнизона.
Показалось – гибельную ситуацию в городе удастся исправить.
Но бронепоезда так и не смогли прибыть в город, опять же вследствие действий союзников, которые требовали прекратить стрельбу в пределах железной дороги.
Тем не менее бронепоезда с тысячей солдат направились к Иркутску, но были остановлены в пригороде брошенным по приказу белочехов на путях паровозом и предупредительным огнём с крутого ангарского берега, вдоль которой проходила железная дорога на перегоне Иркутск – порт Байкал. Пришлось возвращать бронепоезда назад.
Отступившие семёновцы ждали исхода событий на берегу Байкала, намереваясь всё же поддержать гарнизон, но вскоре были неожиданно атакованы мощным бронепоездом «Орлик» и разбиты из пушек: чехи ревностно заботились о контроле над всей железной дорогой, что им гарантировало беспрепятственный путь на восток.
В январе бои шли вяло: постреливали в городском предместье, в ответ закипала как будто жаркая перестрелка в центре города, ей вторила беспорядочная стрельба у реки, и всё вновь стихало.
По утру вяло убирали единичные окоченевшие трупы с улиц: как в основном оказалось не бойцов, а ограбленных, под шумок стрельбы, горожан.
Чешские легионеры удерживали под охраной вокзал и вагонное депо с паровозами, выставив посты на улицах, ведущих к полуразрушенному понтонному мосту и вокзалу, и требуя всякий раз не стрелять от противостоящих друг другу противников в сторону железной дороги.
Японцы, закрывшись в глухом дворе частного обширного купеческого подворья у Лагерной деревянной церкви святых Петра и Павла в Глазковском предместья, сидели тихо, усердно занимаясь строевой подготовкой и потягивая местный самогон, за неимением сакэ.
Победы не добились ни восставшие, стремившиеся скинуть власть Колчаковского правительства, ни войска гарнизона.
В городе оказалось сразу два правительства: совет министров правительства адмирала Колчака и Политический Центр, создавшийся из земцев, меньшевиков и социалистов-революционеров.
В сущности говоря, обе стороны были одинаково бессильны и не имели никакого основания считать себя правительствами, ибо каких-либо подчиненных им органов