что ты, Катя! Он же как неразбуженный подросток! Им должна заняться опытная сексапильная особа! Вот пройдет он через мои ласковые руки и поймет, что такое настоящая женщина! А то как можно оценить то, чего не знаешь! А ты со своей неискушенностью всё равно ничего от него не добьешься! Напортишь только!
Молчавшая до сей поры Марья Ивановна, прямодушная дамочка немного за пятьдесят, сердито возразила:
– Да он женщинами и не интересуется вовсе! Так что успокойтесь, пожалуйста.
Любовь Николаевна, услышав эту странную фразу, резко повернулась к коллеге и удивленно переспросила:
– А что, у него другие ориентиры, что ли?
Марья Ивановна криво усмехнулась ее нескрываемой озабоченности:
– Он же игрок, а у игроков другие ценности в жизни. И он не просто игрок, а этот, как его, геймер. Так что с ним вам ничего не светит.
Любовь Николаевна с облегчением вздохнула, поняв, что еще ничего не потеряно:
– Это ровно ничего не значит. Просто он еще не встретил в жизни ту единственную, которая будет ему дороже всех этих компьютерных игрушек вместе взятых! – и со значением поправила на груди длинный медный локон.
Марья Ивановна согласилась:
– Может, и не встретил. Но с вами-то он уж точно валандаться не станет. Он порядочный человек и с замужними женщинами не путается, несмотря на всю вашу прыть. Вот помяните мое слово!
Возбужденная сопротивлением Любовь Николаевна энергично стукнула всей пятерней по клавиатуре, будто взяла мощный аккорд на рояле, и воскликнула, объявляя вызов их маленькому сообществу:
– Объявляю сезон охоты на зайцев! И не пытайтесь его спасти, предупреждая об опасности и всё такое прочее! Я всё равно своего добьюсь!
Марья Ивановна хотела было возразить, но, что-то сообразив, внезапно усмехнулась и коварно поощрила:
– Ну-ну, попробуйте, охотница вы наша! Не подстрелите только сами себя! А то как бы вас саму спасать не пришлось!
Любовь Николаевна таинственно улыбнулась: – посмотрим! – и, не считая нужным отвечать на явные инсинуации, занялась делом. Она была совершенно уверена в своих смертоносных для мужчин чарах. Спасения для бедолаги Зайцева не предусматривалось.
Не подозревая начало охоты на самого себя, но тем не менее сердцем чуя надвигающуюся опасность, Зайцев спустился в свой отдел и плюхнулся в кресло, еще больше хмурясь. Владимир Иванович опасливо поинтересовался, поглядывая на его сжатые кулаки:
– И что там такое было?
Илья с усилием разжал пальцы, взял отвертку и зловеще сказал, делая акцент на слове пока:
– Да пока все живы.
Владимир Иванович скрупулезно уточнил, начиная всерьез опасаться за экономистов:
– Что значит: пока? Что они еще там натворили?
– Очень просто! Если для меня еще раз стриптиз будут устраивать, то я за себя не ручаюсь. Они там лифчики примеряли. – Зайцев с силой воткнул в паз злосчастную отвертку, рискуя сорвать