на нападавшего и откусил у него два пальца.
– Теперь мы знаем, – бесстрастным голосом сказала Ренн.
Они с Тораком посмотрели друг на друга и одновременно вспомнили жесткий взгляд, зеленые глаза и лицо, непроницаемое, как потрескавшаяся земля.
Торак сжал в кулаке кусочек еловой смолы.
– Тиацци.
Глава 3
Повелитель Дубов даже не пытался скрыть свои следы. Он спустился по северному склону Утеса в небольшую галечную бухту, сел в свою лодку и уплыл.
Торак и Ренн прошли по его следу до самой воды.
– Я мог его увидеть с того места, где тогда был, – сказал Торак.
– А почему ты решил там заночевать? – спросила Ренн.
– Я… мне надо было побыть одному.
Ренн пристально посмотрела на Торака, но больше ни о чем не спросила. Так было даже хуже. Возможно, она догадывалась о том, что он совершил ужасную ошибку, настолько ужасную, что не находил сил заговорить об этом.
Ренн отвернулась и посмотрела на Море.
– Сейчас он может быть где угодно. Он мог уже доплыть до Острова Водорослей или одного из тех, что поменьше. Или вернулся обратно в Лес.
– И у него преимущество во времени, – сказал Торак. – Идем.
Чтобы вернуться на стоянку Тюленей, им пришлось снова забраться на Утес. Алтарь все так же выглядел как-то неправильно. Ренн первая догадалась почему.
– Высеченные рисунки, – сказала она. – Вон там – верхушка алтаря пересекает голову лося. Это неправильно.
– Алтарь сдвигали.
Торак не мог поверить, что не заметил этого первым. Царапины бросались в глаза, как черный ворон на льдине. Торак представил, как Повелитель Дубов – самый сильный человек в Лесу – налег плечом на алтарь, сдвинул его, а потом вернул на место. Только у него не получилось сделать так, чтобы все было точь-в-точь как прежде.
Под верхушкой алтаря Торак увидел то, что искал Тиацци, – небольшое, выдолбленное в Утесе углубление. В нем было пусто.
– Он нашел то, за чем пришел, – сказал Торак.
Ни он, ни Ренн не сказали друг другу о своих опасениях, но Торак за рябинами на вершине Утеса нашел доказательства: обрывки мешочка из шкуры тюленя, на котором еще оставались вмятины от чего-то твердого размером с дикую сливу.
У Торака кровь шумела в ушах, голос Ренн доносился как будто откуда-то издалека.
– Тиацци нашел его, Торак. Огненный опал у него.
– Никому об этом не говорите, – сказал Фин-Кединн. – Ни о том, что его убили, ни о том, кто это сделал и почему.
Торак сразу согласился, а вот Ренн не могла поверить своим ушам:
– Даже его отцу не говорить?
– Никому, – сказал вождь племени Ворона.
Они сидели на корточках у ручья в южной оконечности залива и глиной наносили друг другу на лица траурные метки. Шум водопада заглушал их голоса, так что можно было говорить, не опасаясь, что их услышат женщины, которые готовили поминальную трапезу ниже по течению, или мужчины, которые