До моего слуха донесся нервный смешок, но я не обратила на него внимания и опомнилась лишь тогда, когда услышала окрик:
– Эй, мы тут играть собрались или девушек лапать?
Мы отпрянули друг от друга и уставились на ухмылявшегося Гриффина. Он же, потирая свое хозяйство, пожал плечами.
– Я на все согласен – просто хотел выяснить, какой именно инструмент доставать прямо сейчас.
Келлан нахмурился и выпрямился, а я мгновенно покраснела и плюхнулась обратно на диван. Дженни с Рейчел смеялись и сочувственно гладили меня по спине. Услышав, что Гриффину достался неслабый удар, я тут же подняла голову и успела увидеть, как басист отпихивает от себя Келлана. Последний, занимая свое место перед микрофоном, напряженно улыбался. Глядя мне в глаза, он ждал, пока Эван даст знак начинать.
Мэтт и Эван заиграли, и музыка тут же заполнила все пространство вокруг нас. Комната завибрировала от силы и энергии, и я заулыбалась, наслаждаясь этими звуками. Келлан улыбнулся мне в ответ. Несколько аккордов спустя зазвучала и бас-гитара, и в последнюю очередь в мелодию влился звук гитары Келлана. А потом Келлан запел.
Он был великолепен. Слова вылетали из его горла без малейших усилий, а звук, с которым он вдыхал воздух, намекал на нечто соблазнительное. Голос у Келлана был чистым и сильным, он без труда брал высокие ноты, и это было потрясающе. Я могла слушать его весь день напролет. Если бы у меня были записи его песен, я бы крутила их без остановки. Парни исполняли новый номер, который Мэтт хотел включить в репертуар их гастролей. Впервые на публике они собирались сыграть его вечером в пятницу, в качестве своеобразной благодарности тем поклонникам, которые были верны группе с самого начала.
Мэтт составлял расписание репетиций, учитывая каждодневные дела всех, так что иногда ребята собирались поздно вечером, когда я работала. И все же я старалась хоть немного послушать их до начала своей смены. Мне нравилось наблюдать за творческим процессом. Я смотрела, как Келлан сочиняет стихи у себя на кухне, с чашкой кофе в руках, и не раз видела, как они с Эваном и Мэттом выстраивали мелодию в баре Пита. Меня не переставало удивлять, как некая идея, возникшая в одной голове, превращалась в удивительную композицию. Это было здорово. И мне нравилось думать, что новая песня в каком-то смысле о нас.
Добравшись до момента, когда ребята пели все вместе, Келлан вдруг нахмурился и умолк на полуслове. Он посмотрел на Мэтта, и постепенно все инструменты затихли. Последним остановился Гриффин. Мэтт хмуро покачал головой, а Келлан показал на его гитару:
– Что ты делаешь? Это же переход, а не припев!
Мэтт вздохнул и вскинул руку.
– Вот как раз об этом я тебе и говорил! Ты в последнее время просто не в себе. – Он оглянулся на Эвана. – Ты пропускал репетиции и оставлял нас без вокала, поэтому мы с Эваном доработали музыку – выбросили две части, и теперь все звучит в миллион раз лучше. – Продолжая хмуриться, Мэтт встряхнул лохматой головой. – И ты бы это знал, если бы появлялся почаще.
Покорно разведя руками,