– не в счет. И кролик не в счет. Кроме.
– Еще белка.
– Белка подходит. Но у нее хотя бы хвост длинный. А вот помнишь, раньше был еще один – шиншилловый?
– Помню, помню, – вздохнула Элка. – Я только не понимаю…
– Я тоже не понимал, – вздохнул Макаров, – пока однажды своими глазами эту самую шиншиллу не увидел. Она – во размером, с кулак. И на полупердик, который едва прикроет тебе задницу, таких зверушек нужно не меньше, наверное, полусотни. Не кажется тебе безнравственным такое соотношение?
Элка наконец взвыла:
– Ску-у-учно ка-а-ак! И обыкновенно. Скоро вообще никого не останется, одни моралисты. Ты лучше подумай, почему все эти благородные веяния происходят, как правило, из тех мест, где в декабре вовсю распускаются цветочки. Просто оттуда кажется, что прохаживаться зимой в маечке – это изысканное удовольствие.
– От холода, между прочим, искусственный мех спасает ничуть не хуже.
– А производство синтетики, – говорит Элка, – отравляет, между прочим, атмосферу. И океаны. Затрудняет произрастание леса. И почему это, кстати, кошек – можно, а крыс каких-то – нет? Кошки чем хуже?
– Любое производство отравляет атмосферу, – сказал Макаров. – Человечишко мерзопакостный вообще все отравляет, за что бы ни взялся и на что бы ни положил глаз. И я не говорил, что кошки – хуже… То есть я не говорил, что кошек – можно: все свидетели. Я только приводил более наглядный пример. А тебе, с твоими взглядами!.. Элементарная справедливость требует, чтобы оказалась ты в шкуре какой-нибудь выдры. А еще точнее – без шкуры. Вообще, на что ты надеешься?!
– Не знаю, – сказала Элка, – наверное, он уже не приедет.
– На что вообще может надеяться человечество, – закричал Макаров, – когда оно по уши в крови и в дерьме?!!
– Да брось ты, – отмахнулась Элка. – Мы что – тоже?
Я посмотрел за угол. Люди на соседней крыше колдовали над поваленной антенной, орудуя карикатурно большим гаечным ключом, – ремонтировали.
– Гляньте, – сказал я.
Все по очереди поглядели.
– О-ох, пустота бытия, – сказал Терентьев.
И мы опять долго молчали. Пока Элка не попыталась сделать шаг к примирению.
– Ну ладно, ребята, – сказала она, – вы на меня не обижайтесь. Я все поняла: шубы от вас не дождешься. Время сколько?
– А сколько ты хочешь? – спросил Терентьев.
Но было ясно уже, что время – уходить.
– А чего мы, собственно, ждем? – спросил Макаров.
– Девяти часов, – говорит Элка. – Я сказала, что записалась на бухгалтерские курсы. И что занятия до полдевятого.
– Ты что, смеешься?! – сказал Терентьев. – Еще шести нет!
Элка горестно покачала головой:
– Нету!
– Так, может, все-таки спустимся? По-моему, пора уже того – по ликерчику.
– Что выпивка на холоде согревает, – сказал Макаров, – чистейшей воды миф. Другое дело, если выпить в тепле, а потом выйти на мороз – тогда действительно. Или наоборот: сначала ходить по морозу, а потом выпить в тепле.
Я опять