основания, когда он тогда создавал то, что сегодня стало ВСЕМ для нашей семьи… Никто из нас не мог подумать, что им будут так размениваться!
– Действительно, – выдохнул сын, – Это пиздец, как неправильно. – улыбнулся, издеваясь. – «Так размениваться». Тебя волнует лишь это? Твоё Имя?
– НАШЕ Имя!!!
– Да. Именно. Оно и моё тоже. Я, блять, проклят.
– Прекрати. Имя – это марка! Оно давно нам не принадлежит. Нефть, газ, предприятия, благотворительность – сотни тысяч душ…
– Масштабно. Надо держать планку. Но знаешь, я сын тебе, но я не несу ответственность за это.
– Несёшь. Будешь! – прорычал Ричард, но поутих. – Почему ты всё ещё не со мной? Разве тебе мало всего этого?
– Не в этом дело, – покачал головой Итан. – И мы не об этом сейчас. Ты говоришь об ответственности, об обязанностях, о том, что лучше для нашей семьи… А я слышу: «власть, деньги, зависимость от чужого мнения». Ты говоришь о благородстве, о великой династии, вершащей историю, а сам рушишь жизни, скупая и громя остатки и упиваясь величием под всеобщее одобрение таких же, как ты сам – лицемерных уродов… И вам наплевать на то, что станет с этими людьми после, ведь главное – нажива.
«Нет» – качает головой отец, а парень продолжает:
– Мы говорим сейчас о статусе, о репутации… о ТВОЁМ лице. Ты как бифштекс из тофу – безвкусная имитация чего-то настоящего. Не хочу быть частью этого. Никогда не стану… Но да, ты, правда, прав… лишь в одном – прадед, дед и ты со́здали нечто, столь важное, и оно стало смыслом вашей жизни. И я тоже хочу выстроить нечто подобное. Сам. Я хочу отдаться чему-то, во что вложу всю свою душу. И я пытаюсь. У меня есть идеи.
– Твои идеи – это чёртов сервис на окраине.
– Но он МОЙ ЧЁРТОВ СЕРВИС! Я его со́здал! Как вы когда-то фирму.
– «СОздал»… Купил на деньги отца.
– Ты прекрасно знаешь, что это не так! Я много работал, много сделал, чтобы у меня были свои средства!
– Пока ты жил под этой крышей…
– Нет, всё! Я не стану это слушать.
– Ты забыл, что вытворял?! Забыл, как позорил меня? Кто оплачивал штрафы и вносил залоги, когда ты влетал? Кто оплачивал реабилитационные курсы? Кто закрывал рты прессе? Чьи тогда это были деньги?
– Я всего лишь был подростком потерявшим мать! А тебе было плевать на меня! Если бы не Оливия, ты давно сдал бы меня в интернат.
– Думаю, всё куда сложнее. Его пришлось бы купить.
Они замолчали.
Итан ткнул в отца пальцем:
– Вот почему я никогда не советовался с тобой. Ты никогда меня не поддерживал, ни в чём. А мне, правда, честное слово, просто хочется, чтобы ты мной гордился.
Он ушёл, уехал. А в комнату вошла жена.
– И как же ты собираешься передать ему дело всей своей жизни, если так не доверяешь?
– Это не «недоверие». – хмуро ответил мужчина, взглянув в окно, где был виден выезжающий в ворота джип сына.
– Рада, что ты это понимаешь. И хочу сказать, что ты очень не прав. ОЧЕНЬ. И да, я серьезно так считаю.
– Ну, у каждого должно быть своё личное мнение.
– У тебя оно эгоистичное. Умерь