крепостного. Но помещице не дано права жизни и смерти, – парировал Соколов.
– Эх, Степан Елисеевич, – прервал его Дурново. – О чем ты говоришь! На Москве ежедневно крепостные людишки помирают, и ежели каждое такое дело рассматривать, то у нас никаких людей не хватит. В городе свободных мещан и купцов грабят лихие люди. Разбойные ватаги по большим дорогам озоруют. А ежели каждого умершего крепостного разбирать, то мы и вовсе задохнемся. Но дело Салтыковой на виду у самой государыни. И расследовать его стоит со всем тщанием. Ты, Степан Елисеевич, поначалу здесь все проверь и дворню допроси, а затем отправляйся по деревенькам Салтыковой и там все доподлинно вызнай.
– Дело не простое, господин надворный советник. Не одному же мне им заниматься. Да и мешать поди станут?
– А то как же? – едино ухмыльнулся Федор Петрович Дурново. – Но это тебя не испугает, Степан Елисеевич. Ты прошлое дело противу генерала Лопухина без почитания чинов вел. И также жаловался, что мешают тебе.
– Я подберу тебе помощника, господин коллежский секретарь, – сказал Бергоф.
– Как прикажете, ваше высокоблагородие.
Соколов взял бумаги и собирался уже откланяться, но начальник канцелярии задержал его.
– Ты, Степан Елисеевич, только того…. Не слишком усердствуй по поводу старых жалоб на Салтыкову. Дабы кого не подставить из людей уважаемых и известных. Понимаешь о чем я?
– Но рассматривать я их все равно должен? – спросил Сколов.
– Должен, если к тому надобность будет. Но имена там известные замешаны и всплыть они не должны. То дело прошлое и ворошить его ни к чему. Тебе нет нужды доказывать все смерти крестьян Салтыковой. Возьми только последние. Там должно набраться достаточно. Понял ли меня?
– Так точно! – гаркнул Соколов в ответ. Ему был не приятен этот разговор. – Сие есть ваш приказ, господин статский советник, яко моего начальника?
– Снова за старое! – статский советник нахмурился. – Смотри, Степан Елисеевич. Я же тебя прошу добром. Делай все как надобно и все добром пройдет. Чего тебе на неприятности нарываться. Их и так в сем деле будет предостаточно. Не против захудалого дворянчика дело поведешь, но против самой Салтыковой. Одна фамилия чего стоит.
– Но расследовать я сие дело должен?
– Раз имеется повеление государыни и Сената, то должен! А как иначе?
– Так чего же вы мне сразу крылья подрезаете, Иван Александрович? Как в прошлый раз получится. Я свидетелей нашел, а вы их за караул. И в подвалах допросных их так застращали, что они от всего отказались.
– А ты, голубчик, палку не перегибай, – вкрадчиво заметил Дурново. – Оно всегда вредно палку гнуть сверх меры. Зачем оно тебе?
– Дак я по правде дела веду, и вам сие ведомо.
– Снова ты норовишь меня куснуть, Степан Елисеевич, – произнес начальник канцелярии. – А я по – доброму к тебе. Ведь ты понял, про что я тебе толкую? Так чего тебе кочевряжиться?
– Степан Елисеевич, – вмешался Дурново. –