Сектор. Александр Ивалир

гари. А воздух, пахнущий свежестью и озоном, сладким и усыпляющим нектаром ворвался в легкие Павла Ивановича. Всё напряжение последних недель, как-то сразу навалилось на него и почувствовав чудовищную усталость, кое-как дойдя до кровати, он рухнул на неё в объятия Морфея. Голова ещё не коснулась подушки, а Павел Иванович уже спал. Он заснул сном младенца, не слыша ни ветра, ни шума ливня, ни раскатов грома, не прекращающихся ни на минуту. Так он спал только в далёком детстве, не обременённом ни какими заботами или проблемами.

      Утром, если бы Вера Сергеевна вовремя не разбудила мужа, он, наверное, проспал бы до самого обеда. Наскоро позавтракав и прихватив с собою пару бутербродов, наш добрый доктор отправился на работу. Прекрасная погода, наконец вернувшаяся в его ставшим родным городок, превзошла все ожидания. Ливень, шедший всю ночь, преобразил город до неузнаваемости. Вся серость пыльных улиц, всё уныние на лицах прохожих исчезли в одночасье. Казалось, город помолодел и расцвёл яркими красками. Павел Иванович поймал себя на мысли о том, что он идёт на работу абсолютно с таким же настроением, с каким он шёл туда первый раз, когда-то много лет назад. Предчувствие того, что сегодня обязательно должно случиться что-то хорошее, не ординарное, из ряда вон выходящее не покидало Павла Ивановича. Уже издали, заметив на крылечке возле входной двери одиноко стоящую фигуру Фёдора, доктор прибавил шагу. Предчувствие его не обмануло. Подойдя ближе, доктор отметил странную бледность молодого человека, а в выражении его лица читалось растерянность. Глуповатая улыбка то появлялась, то исчезала с физиономии практиканта. Губы подрагивали, глаза постоянно двигались, не концентрируясь ни на одном предмете. Он даже не заметил доктора, почти вплотную подошедшего к нему. Павел Иванович с минуту наблюдал за студентом, пытаясь понять, что с тем происходит и, в конце концов, решил окликнуть своего молодого коллегу: