это не помешало ей наслаждаться удовольствием и предвкушать чудесное продолжение.
Он должен был догадаться. Он, черт побери, обязан был догадаться, что Брайан не так проста, как кажется. Разве он не почувствовал боль, лишь взглянув на эту женщину? После поцелуя легче не станет, боль обострится. Брайан смогла выбить его из колеи, он утратил контроль над собой, а без этого нельзя работать, жить, здраво рассуждать. Годы страха, пота и надежд потребовались Шейду, чтобы развить и отточить способность держать себя под контролем. Это было необходимо в темной комнате, в выборе ракурса, это вполне подходило и для отношений с женщинами. Для вполне успешных безболезненных отношений. Но один поцелуй Брайан – и Шейд понял, все его усилия были напрасны.
Чтобы доказать себе и ей, что все контролирует, Шейд позволил поцелую стать более глубоким, влажным, эмоциональным. Опасность возросла, и это нравилось Колби.
Сейчас он, возможно, забудется, однако потом, когда все закончится, точно сумеет выкинуть все из головы.
Брайан оказалась горячей, сладкой, сильной. Она обжигала, и Шейд даже немного отклонился назад, чтобы от ее жара не остался шрам. У него их и так предостаточно, жизнь не всегда так приятна, как первый поцелуй в жаркий полдень, – это Шейд знал наверняка.
Он отстранился от Брайан, потешив свое самолюбие демонстрацией контроля. Пульс скакал, в голове стоял туман, но Шейд держал себя в руках.
У Брайан все кружилось перед глазами. Если бы у нее сейчас о чем-нибудь спросили – о чем угодно, – она не смогла бы ответить. Прижавшись к двери машины, ждала, пока все придет в норму. Брайан знала, что этот поцелуй ее иссушит, и теперь чувствовала упадок сил.
Заметив мягкий взгляд ее глаз, перед которым не смог бы устоять ни один мужчина, Шейд отвернулся.
– Я высажу тебя у студии.
Пока он обходил машину, чтобы сесть в водительское кресло, Брайан забралась в салон. «Проанализируем, подошьем в каталог и пойдем дальше». Ага, как же.
Она честно пыталась. Старалась забыть то, что испытала вместе с ним, потому работала до трех утра. Проявила пленки с пляжа и из школы, выбрала для печати два негатива и довела их до совершенства. Получились, пожалуй, самые лучшие кадры за всю ее карьеру. Только после этого Брайан поползла домой.
У нее оставалось четыре часа на то, чтобы поесть, собраться и поспать. Соорудив гигантский сэндвич, она взяла чемодан, который выбрала для поездки, и сложила в него все самое необходимое. Потом, падая от усталости, принялась за хлеб, мясо и сыр. Все это она щедро запивала молоком. Еда никак не укладывалась в желудке, поэтому Брайан оставила наполовину недоеденный ужин на столике у кровати и пошла собираться дальше.
На шкафу она нашла коробку с классическими пижамами, которые очень походили на мужские. Их подарила мать на Рождество. Брайан решила, что такие пижамы – незаменимая вещь в путешествии, и вывалила их на гору джинсов и нижнего белья. В таких пижамах не было абсолютно ничего соблазнительного, по крайней