глубоко спрятанных от чужих глаз слёз страха и безнадёжности. Примерно за час-полчаса до рассвета, проезжая мимо одной неприглядной шестиэтажки с громадными трещинами и выбоинами от попаданий снарядов. Большинством не разрываясь, а прошивая верно тонкую ткань, вместе с собой, наружу унося и всё содержимое в местах поражения. В завершении, на новый лад замычав старым, но известным мотивом:
– Добрые жители Конфедерации! Помните, что только путём самоотдачи и самопожертвования мы сумеем изгнать ту нечисть, что покусилось на наше имущество, наши земли. На наши права и свободы. Они кричали – нам нужны рабы…
Под нескончаемо льющуюся истерию, в состоянии пробудить не то, что живых, но и даже намертво спящих, Элиза тем временем спокойно готовилась к выходу из дома, заплетая хвост и покрывая голову платком. Через шею и на другую сторону плеча, перекинув ремень сумки, сунув во внутрь один единственный, выторгованный за пару консервированных банок фруктов и кожаный кошелёк, учебник по терапии.
Взявшись обеими руками, она отодвинет засов входной двери, выйдя в осыпавшийся и видавший лучшие дни подъезд собственного дома. В очередной раз, сдерживая данное семь месяцев назад слово, Элиза дёрнет дверную ручку квартиры, напротив. Надавит сильнее, едва потянет, чтобы быть до конца уверенной в исключении возможности взлома, хотя, что в наше время можно украсть? Удосужившись, не торопясь, спускаясь вниз.
Однажды, она уже старалась выкинуть это из головы. Правда всякий раз, стоит ей задуматься, как вот перед сном или в минуты полноценного покоя, всплывал из памяти образ. Голос тихого и дружелюбного ко всем соседа, профессора высшей экономики Никольского. С его приятными и главное понятными любому историями экономических моделей работы предприятий, возможностей решения кризисных ситуаций при санации организаций и детального расписания затрат бюджетов семей. Прежде, чем быть насильно отправленным туда, о чём вам никто и никогда не скажет вслух. Вломившись рано утром к спящему в квартиру, реже, не на виду у всех, а подбирая на улице. Когда не понимающего в чём же конкретно проблема седого с узенькими очками профессора, под обе руки насильно затаскивают в спецтранспорт. Крепкие люди, с не менее крепкими магазинными самозарядными винтовками, волокут тебя прочь.
– Я вас прошу, позаботьтесь о моём имуществе. Я ещё обязательно вернусь. – вымолил профессор, в последние секунды схватившись за фартук вышедшей на шум Элизы.
Он так верил, так надеялся, хотя и отчётливо по одним только глазам всё прекрасно осознавал. А вместе с ним и все остальные. Выбери любого, никто бы не посмел заступиться за такого человека. Скривившись, предположив, что якобы выявили и схватили очередного опасного рецидивиста. Вора, может быть шпиона наводчика, чья участь окончится в печально известном всем и в пол голоса произносимом – “Подвале”. Откуда не возвращается никто и только посмей открыть свой рот, возмутиться, перегородить дорогу, поднять