его чего бы мне это не стоило. Но мертвых-нельзя, – и она потемнела взором, – это только сами Близнецы могут, – она рассмеялась, – не вы, конечно, а Стражи Мира.
– Завтра вождь придет с семьей, Снега.– сказала Зима.
– Хорошо, что гости придут, Бор же небось, Зиги все рассказал обо мне, вот вождь и пришел с Гильдой. Любой бы пришел, – подумав, сказала ведунья, – боялся меня, ведь, я видела. Боялся, что я откажу, а все равно пришел. А тут понял, что это такое, – и она криво усмехнулась, уже шутя водила руками перед собой, как ослепшая, и таращила глаза. Бабушка подошла, не вытерпела, хотела вытянуть внучку полотенцем хорошенечко… Да только лишь наклонилась, и в щеку поцеловала.
– Ну ты береги себя, дитятко.
– Хорошо, бабушка.
С утра пораньше приехало на санях все семейство Зиги- жена, два сына, дочь и он сам, правивший санями. Ван открывал ворота гостям, как старший мужчина в доме, с сыновьями вождя поставил и привязал коней в сарае. Фат и Целл ему показали, как задавать корм лошадям, проверять не больны ли у них колени, потом втроем они поднялись наверх, где уже женщины ставили на стол угощенье, большую часть которого привез Зиги. Вождь ушел из горницы и вернулся с ларем, подарками для семьи бабушки Зимы.
– Это тебе, Зима, – отдал ей новую шубу из песцов.
– Тебе, Алена, – положил перед ней бусы из речного скатного жемчуга.
– Ван, твой подарок, – и положил перед ним бронзовый топор, украшенный богатой резьбой.
Потом подошла к Снеге и излеченная, еще смешно ковылявшая на своих ногах, а отец нес за ней подношения, которые подавал ей по очереди.
– Снега, это все для тебя, – говорила девочка, – это котел для трав, это сумка для снадобий, это серебряная чаша, как у самых именитых ведуний, и полотенце, я сама вышивала, пока ходить не могла, – она вздохнула, все перечисляя, – а, еще тебе четыре мешка ячменя, ты же пироги любишь, – и она засмеялась.
– Спасибо, Гильда за подарки, у меня пока ничего нет, что бы отдариться.
– Ты уже отдарилась, – засмеялась дочь вождя, – на все сразу вперед.
– Садитесь, все готово, – и Зима и веселая Нара, никак не нарадующаяся за дочь, стали раскладывать угощение по мискам, обычную оленину, а Снеге рыбу. Были даже ячменные лепешки, нечастая вещь за столом, был и молодой сыр, обычная еда. Нара села рядом с мужем, а рядом с ней, с другого бока Зима. Жена вождя с любопытством оглядывала близнецов и ведунью, Ван оживленно разговаривал с Фатом и Целлом, Гильда пересела и забралась на скамью между Аленой и Снегой. Она ела с удовольствием, попробовала и оленину, и попробовала и рыбу.
– Дома одни братья, – сказала она, здесь все веселее, но смотрела на редкие локоны Вана с интересом, хотя у ее братьев волосы выстрижены были также.
– Алена, и ты, Снега, заходите ко мне домой, в гости. У меня и ручной хорек есть. Он забавный. И, может, меня мать отпустит теперь к Оре учится, травами, так я тоже научусь всех лечить.
– Посмотрим, –