недоверчиво уточнила я.
– Да, разве ты не слышала? Думаю, он пел достаточно громко, – тут только герцог полностью избавился от магических чар задумчивости и чистым взглядом поглядел на меня.
– Эта песня была о последних героях! – Убедительного возражения не получилось, но папа все равно нахмурился.
– Не может того быть!
– Может! – обиженно заспорила я. Это звучало как-то по-детски, но моя уверенность о героях была полноценной.
– Том! – властно позвал герцог Фунтай. Мальчик-грум мгновенно спрыгнул с телеги и догнал своего господина.
– Да, милорд? – вежливо поинтересовался он, на ходу перепрыгивая мелкие лужицы на дороге. Грязь мгновенно забрызгала его темно-зеленые штанины.
– О чем была песня, Том? – вопрос отца мог показаться глупым, но ответ помог бы решить наш шуточный спор.
– О молодой пастушке, – смущенно заявил мальчик и запунцевел.
Лицо герцога вытянулось от удивления, и взмахом руки он отпустил слугу. Вцепившись в поводья, мужчина осторожно подвел пегого мерина к телеге арфиста. Менестрель поднял свой тусклый взгляд, и слабая улыбка появилась на его испещренном морщинами лице.
– Арфист, что за песню ты сыграл? – Легкое раздражение послышалось в голосе герцога. То ли он злился на музыканта, то ли на самого себя, понять было достаточно сложно.
– О, герцог Фунтай, я не знаю, о чем была эта песня! – заявил старик, довольно почесывая свою короткую седую щетину. Мой отец слегка опешил, и конь под ним начал нервно фыркать.
– Что ты имеешь в виду, менестрель? – тихо поинтересовалась, когда поняла, что отец все не находиться с вопросом.
– Я играл эту песню для себя. А то, что услышал тот или иной человек, не моя проблема! – заявил мужчина и стал бережно перебирать струны своей арфы.
– Как твое имя? – неожиданно спросила я.
– Онливан, моя леди, – почтительно кивнув, сообщил менестрель. В глазах старика плясали задорные искорки, и я никак не могла взять в толк, чему он так радуется.
– Ну что ж, Онливан, не знаю, куда подевался мой старый менестрель, но вы превзошли его во всех своих талантах! Я благодарен вам за вашу музыку, – вежливо сказал герцог и, пришпорив коня, отъехал немного влево от телеги, погруженный в собственные мысли.
Я мельком посмотрела ему в след, но тут же вернулась к необычному музыканту. Хитрый старик все продолжал бренчать что-то нечленораздельное на арфе, и лукавая улыбка спряталась в уголках его глаз. От него веяло чем-то особенным, и какой-то своей частью я это абсолютно точно ощущала. Динео приглушенным эхом предупреждал меня, но способности мои были так ничтожно малы, что я вряд ли бы смогла понять, что же такого интересного в этом старике.
– Онливан, не сыграете ли вы что-нибудь стоящее? – раздраженно попросила я. Его треньканье действовало мне на нервы,