не мешал и не приходил вместе с нами потренькаться. Хочется ли кому воскресенье гробить? Но вот в чем Мишка уступал мне так это в стрельбе. То ли зренье подводило, то ли еще что… И расстреляв штук двадцать мишеней мы переходили к стрельбе по коробкам и мелу, монетам и книгам… только что изготовленным «тракторкам». (Такие самоколесные на резинке …из катушек от ниток. Ох, и погробили же мы родительские запасы! Ребра катушек-колес разного узора… пальцы в кровь от лезвий бритвы… дефицит хороших резинок…)
Шло время наш ритм жизни особо ни что не сбивало. Сбил только Новый год. На каждый год у Смирновых была шикарная, пушистая, с шишками настоящими (!) ёлка! Секрет такого чуда Мишка мне однажды и поведал. Пока мы по пояс в снегу лазим и высматриваем среди снега пушистую-Минька с лета примечает красавицу-жертву среди взрослых елей! И вот 28 декабря был назначен день «Х!» Конец половины учебного и начало Нового года мы должны были отпраздновать как следует! С большими пушистыми елями и со смоляного духа настоящими шишками! И опосля уроков я стрелой полетел на лыжах, прихватив алюминиевые санки, топор и веревку к Смирновым. За мной увязались верные мои Мухтар и Найда.
Мишка был умнее меня. Точно умнее! Я ж прибежал к нему на лыжах с ботинками… помните кирзовые такие? На улице было – 10. Друган меня уже ждал (жил он в деревне с километр от нас, Костеневе). На ногах были охотничьи лыжи, правда довольно узкие …потом я узнал, что его отец их делал сам… валенки с бортиками, на которые были благоразумно натянуты штаны от попадания снега. Санки были «чунками» -обычными деревянными для перевозки небольшого количества дров, воды и сена. Топора у него не было …???? Была половинка обычной переделанной двуручной пилы. Не теряя времени даром-Мишка впереди я сзади-тронулись мы на «хутор». Кто б знал, что он километрах 2—3.Собаки наши оказалась умнее хозяев. И смотались домой с половины пути. Остались мы с другом вдвоём. Снега по «самое не балуй»…Друган привычный… мне же пришлось лихо. Снег набился везде и предательски заледенел. Выбранные ели стояли рядом. Высота их уходила в быстро темнеющее небо… С ловкостью циркового акробата, Мишанька быстро залез к вершине, завжикала пила… и вот на веревке к моим ногам опустилась нежна и пушистая красавица. Произошедшее следом повергло меня шок и трепет. С криком, шумом и гиканьем друган съехал к моим ногам по веткам заснеженной ёлки! Но ни радости, ни счастья его фортель мне принести не мог. Из глаз моих потекли слёзы… ноги не слушались и кирзовые боты, промокшие «до не могу» говорили о скором отморожении в чистую… мороз крепчал. Но Мишка не был бы Мишкой!..Стянул с меня ботинки, обул меня в свои валенки! Тепло стало возвращаться к моим ногам. Друган, оставивший напослед для себя самую клёвую вершинку, стал карабкаться по ели. Так же удачно, как в валенках, у него не получалось… Чертыхаясь он-таки достиг вожделенной вершины. Пока он упражнялся с пилой и увязыванием