лицо солнцу. Надо ли смириться с тем, что произошло? Нет. Нельзя. Паша должен найти Лену и извиниться. У него есть ее московский номер. Он дождётся пока она вернётся домой, найдет и поговорит. Он все объяснит, все расскажет. Лена его обязательно простит. Паша почти успокоился. За полчаса до отправления поезда, Паша с волнением зашел в вагон. А вдруг снова на соседнем месте будет Лена?
Но чуда не произошло. У окна на этот раз сидел седой старичок в очках и белой бородкой клинышком. Паша огляделся. Может Лена просто в этом же вагоне? Но знакомого лица нигде не было. Паша бросил рюкзак на свое кресло, и вышел на перрон. В голове крутились бредовые мысли: может, она узнала от Даши, что Паша уезжает, и приедет его проводить? Паша вышагивал вдоль своего вагона, опустив руки в брюки. Паша приподнимался на носках, высоко вытягивая шею. Порою ему казалось, что он видит знакомую прическу каре. Но, нет. Это был не она. Может она вон в том синем платке? – Нет, опять не она.
– Молодой человек, мы отправляемся, – услышал он голос проводницы.
– Спасибо, – последний печальный взгляд в сторону вокзала.
Если бы Паша на перроне увидел Лену, он бросился ей навстречу, забыв про рюкзак, про работу, про обязательства. Но перрон почти опустел, пассажиры зашли в вагоны, редкие провожающие семенили прочь. Знакомой прически и знакомого силуэта нигде не было. Паша еще раз прошелся по вагону, вглядываясь в лица пассажиров. Опечаленный, он сел на свое место.
– Я думал, что вы останетесь в Питере, – сообщил старичок-попутчик.
– Я хотел бы, – пробормотал Паша.
– Не пришла? – поинтересовался старичок.
– Не пришла, – со вздохом ответил Паша.
– Все наладится, – сказал старичок, – меня зовут Иннокентий Петрович, я строитель по образованию.
– Очень приятно, а меня Паша. Я – дурак, по образованию и по призванию. В общем, гармонично развитая личность, – с грустью заключил Паша.
– Не стоит так себя корить. Жизнь сложная штука. Если вам суждено встретиться – вы обязательно встретитесь. Рано или поздно.
– Хорошо бы, – кивнул Паша.
– Искренне прошу прощения, что навязываюсь. Я не хочу лезть в душу со своими советами и нравоучениями. Но позвольте по-стариковски рассказать вам одну историю, – Иннокентий Петрович снял очки и протер стекла носовым платком.
– С удовольствием, – согласился Паша, надо было срочно отвлечься от пожирающих грустных мыслей.
– История про меня. Я последнее время много думаю об этом. Распирает с кем-нибудь поделиться соображениями, – старичок начал повествование с водружения очков на характерный нос с горбинкой, – история началась в далеком 1940-м году. Мне тогда было десять лет. Я жил в Питере, тогда он назывался Ленинград. Наша семья жила на 12-й линии Васильевского острова в огромной коммунальной квартире. Примерно за год до начала войны к нам приехала семья военного летчика с красивой дочкой Варей. Отец у нее был красавец, лейтенант,