Зеленград. Марко Рудневич

в таких же замусоленных тряпках. По дороге до кухни я успел подумать, что это притон, где кучкуются иностранные студенты, и как потом выяснилось, тоже не ошибся.

      На столе в кухне горело несколько тоненьких свечек. Парень налил в стакан какой-то бурой жидкости из бутылки и протянул мне. Я сел на хилую табуретку, взял стакан и выпил. На вкус это была смесь текилы, ванильного сиропа, кетчупа и соляной кислоты. Горло продрало так, что глаза полезли на лоб. Парень вопросительно глянул на меня, и налил еще. Я выпил снова. Эффект оказался мягче, приятнее.

      – Карамчанд, – сказал парень и протянул мне узкую ладонь.

      Я пожал ее.

      – Боня. Что это у тебя такое едреное?

      – Фенибон называется, эксклюзивная вещь.

      Потом он взял толстенную коричневую чипаросину, прикурил, затянулся и передал мне. Я только слегка вдохнул, как едкий дым хлынул в легкие.

      – У меня завтра медкомиссия.

      – Это ничего, – сказал мой новый знакомый, – утром будешь, как огурчик.

      Через полтора часа мы все еще сидели на кухне, но я совсем не заметил, как пролетело время. Свечки на столе горели и почему-то не кончались.

      – Поэтому я тебе и говорю: проблема людей в том, что они слишком зацикливаются на своих проблемах, – выдал очередную сентенцию Карамчанд. – Если освободить сознание от тучи бессмысленных колебаний, и позволить энергии вселенной наполнить душу и тело, ты увидишь жизнь в совершенно новом свете. Многое покажется недостойным внимания, а многое откроется с неожиданной стороны.

      – Трава забойная, – сказал я, сглатывая наполнивший горло дым.

      – Ох, Бонь, какое ты дитя материальной цивилизации! – приветливо улыбнулся мой новый знакомый. – Это не трава забойная, это ты сам заглядываешь внутрь себя. Кстати, один из способов медитации. Тхали будешь?

      – Буду. А что это такое?

      – Типа рис с овощами.

      Карамчанд поставил на стол закопченную сковородку, а рядом положил тонкую лепешку.