каждое мгновение наших встреч с тех пор, как Грейсон Ист появился в моей жизни?
– Ну, и где же стрекозы? – спросил он, отвлекая меня от волнующих мыслей.
Я откашлялась, потирая правую руку.
– Ах, они там. Пойдем.
Мы направились через территорию парка, которую множество отдыхающих облюбовали в качестве места для пикников и игры в волейбол. Летом на озере было полно людей. Городок Рэйн не мог похвастаться обилием теплых деньков, и потому жители пользовались любой удобной возможностью, чтобы понежиться под лучами солнца.
Когда мы с Грейсоном вышли на пешеходную тропу, он стал гладить каждую собаку, попадавшуюся нам на пути. Каждый раз, когда он замечал нового пса, его глаза загорались так, словно это была единственная в мире собака, и он тут же оборачивался ко мне со словами: «Ты только взгляни на его нос, Элли! Подумать только, он улыбается!» Словно он только что обрел нового лучшего друга, пока на горизонте не появлялся новый.
Его любовь к животным мешала мне контролировать нарастающие чувства к этому парню.
Можно быть чуточку менее идеальным, Грейсон? Это было бы замечательно, благодарю.
Когда мы прошли половину пути, я кивнула влево.
– А теперь нам надо свернуть с тропы и пройти через лес.
Он вскинул бровь.
– Ты ведь не собираешься заманить меня в лес, чтобы убить, правда?
Я расхохоталась.
– Не глупи, Грей. Если бы я хотела тебя убить, то давно бы это сделала.
– Что ж, звучит обнадеживающе.
Мы начали продираться через чащу, и ветки то и дело хлестали нас по лицу. Через три минуты борьбы с густой листвой мы выбрались на поляну, и Грейсон расплылся в улыбке.
– Ух ты, – воскликнул он, глядя на раскинувшуюся перед нами водную гладь. По сравнению с озером этот водоем был крошечным, но отсюда он казался огромным, особенно для нас двоих. У воды лежало несколько поваленных древесных стволов, на которых мы обычно сидели и болтали с мамой. Повсюду буйствовали полевые цветы, а трава сияла изумрудной зеленью.
– Классно, да?
Я подвела его к бревну, и мы уселись рядышком.
Некоторое время мы молчали, любуясь красотой окружавшей нас природы. Грейсон притих, но его улыбка оказалась красноречивее любых слов, и я поняла, что ему нравится эта тишина.
А затем мимо нас пронеслась стрекоза.
– Теперь я понимаю, почему тебе здесь так нравится. Здесь так безмятежно, – воскликнул Грейсон.
– Кроме того, вода вдохновляет маму, когда она пишет картины.
Мои слова его заинтересовали.
– Твоя мама – художница?
– Да. Она всю свою жизнь занималась этим ради удовольствия. Она потрясающая.
– А в чем заключается ее работа?
– Ну, днем она сидит с детьми, а вечером рисует. Она могла бы посвятить рисованию все свое время, но ей нравится возиться с ребятишками.
– Классно.
Я помрачнела.
– Думаю, да.
– В чем дело?
– Просто недавно она перестала работать няней. И не рисует, как раньше, –