доступ к запароленному лэптопу Маркуса Броуна или же каким-то образом его взломать. Либо он компьютерный гений, либо полный придурок, не осознающий возможных последствий.
В другой ситуации Джексон сразу открыл бы фотографии, сделанные на месте преступления. Но пока он не был к этому готов, поэтому для начала просмотрел оперативные заметки, где ошибочный подход Броуна к расследованию лез чуть ли не из каждого пункта.
А ошибку Броун допустил совершенно классическую, зациклившись на двух совершенно железных фактах: отсутствии признаков взлома и отсутствии оборонительных ран на теле Полли. Другими словами, она доверяла убийце – которым, как окончательно решил для себя Броун, мог быть только ее собственный супруг. А вот что Броун совершенно упустил из виду, так это что Полли доверяла абсолютно всем без исключения. Такая уж она была женщина. Добрая и непритязательная, всегда искала в других только хорошее, и эти ее качества однажды уже спасли Джексона. То, что из-за них ее убили, а сам он оказался во главе списка подозреваемых… Неожиданно для себя самого Мэтт вдруг разозлился. Если б только она была хоть немного благоразумней! Если б только прислушивалась к его словам! Смутно припомнив, как говорил примерно то же самое Броуну во время первого допроса, когда ему зачитали его права, Джексон тут же припомнил и полученный ответ: «Выходит, у вас были с ней какие-то напряги, Мэтт?» Естественно, были! Он пытался раскрыть тройное убийство, и на него давили со всех сторон, так что нервы были уже на пределе.
«Вы с ней когда-нибудь практиковали аутоэротическую асфиксию или еще какие-нибудь нетрадиционные виды секса?» Джексон тогда сразу понял, к чему клонил Броун. Природа смерти Полли вполне укладывалась в рамки этой недопеченной версии. Собрав на лице всю возможную непреклонность, он твердо сказал Броуну правду: «Нет».
В конце концов, временной график, железобетонное алиби и заключение патологоанатома все-таки спасли его. Когда убивали Полли, Мэтт как раз объяснял отсутствие прогресса по делу своим куда более высокооплачиваемым коллегам, включая недавно назначенного молодого и талантливого помощника комиссара полиции по уголовным делам. Не будь так, Маркус Броун однозначно прижал бы его к ногтю, это без вопросов. «Упаковать» своего – это вам не мелкого карманника прищучить. Почет и слава. А всем известно, что случается с копами за решеткой.
Джексон почесал в голове. Чушь все это собачья. Древняя история. «Сосредоточься!»
Оставшись без главного подозреваемого, Броун теперь склонялся к тому, что убийца уже фигурирует где-то в полицейских базах данных. Он характеризовал его как одиночку – не из местных жителей, но того, «кто хорошо знаком с местностью и приезжает для совершения преступлений из другого района, не желая привлекать внимание к себе или к тому месту, которое считает своим домом». Читая это, Джексон по-волчьи оскалился. Вот же гаденыш, даже здесь на публику работает! Смотрите, мол, какой я проницательный! Просто автор детективов, а не опер.
Он продолжил чтение: