головой. Джексон не знал, что это означало: то ли то, что, по ее мнению, в полиции служили одни кретины, которыми Неон вертел как хотел, – а он и впрямь вертел ими как хотел, – или же дело представлялось ей совершенно безнадежным и она подумывала выйти из игры. Джексон молился, чтобы это было не так. Закончил он на той ночи, когда Маркус Броун явился к нему домой и забрал к себе для допроса.
– Вот гондон, – сказала Айрис. В некотором роде выказала солидарность, но Джексону не требовалось, чтобы она высказывала вслух то, что он и сам чувствовал. Однако Айрис не стала развивать эту тему.
Он осушил бокал, налил себе еще.
– Почему ты передумал насчет того, чтобы вчера вечером я избавила тебя от всей этой головной боли?
Джексон рассказал ей про книгу и про послание, которое та содержала.
– Она сейчас у тебя?
– Отдал проверить на отпечатки.
– Мечтать не вредно. Он просто издевается над тобой. Можно мне теперь воды?
– Конечно. – Джексон вскочил на ноги. – Нет проблем.
Он налил стакан воды и поставил перед ней так, как подсовывал бы кусок мяса аллигатору, и посмотрел, как она выпивает его одним махом. Доцедив последние капли, Айрис оставила стакан в руке и в молчаливом раздумье провела пальцем в перчатке по ободку.
– И что ты можешь сказать про нашего убийцу? – спросил Джексон.
– Все подготавливает заранее, делает все по правилам.
– По правилам?
– Готовится. Наносит удар. Подчищает за собой. Исчезает. Он профи, и он человек дотошный. Никаких цифровых следов он ведь тоже не оставил?
– Можно подумать, что тебя это восхищает.
Она поставила стакан – несколько сильнее стукнув донышком о стол, чем от нее можно было ожидать.
– А еще он показушник, понтовщик, манипулятор и вообще редкостная сволочь.
Джексон догадывался, что Айрис знает множество людей, которые подходят под это определение.
– Способен выпустить пар, только когда доминирует над женщинами, – продолжала она. – И это говорит мне, что под всей этой крутизной он не нормальный мужик, а сопля на палочке, как и еще целая куча парней. Размазня.
– Размазня? – Это было явно не то определение, которое Мэтт с готовностью применил бы к Неону.
– Он ощущает свое ничтожество. Чувствует себя неуютно в своей собственной шкуре, вот и лезет на рожон. Считает себя лучше, чем есть на самом деле.
– Размазня в отношениях с женщинами?
Она наклонила голову – судя по всему, всерьез размышляя над вопросом.
– Наверняка. Думаю, он тот, над кем доминируют. Ты говоришь, что все жертвы были задушены?
– Да. – Джексон постарался не вздрогнуть, в отличие от Айрис, которую подобная тема, похоже, ничуть не беспокоила.
– Чем?
– Кожаной удавкой.
– И?…
– И что? – удивился он.
– Тонкой, толстой, какого цвета? – Она раздраженно побарабанила пальцами по столу.
– Он забирал их с собой.
– Удавка всегда оставляет