этом воспоминании рот Джексона наполнился желчью, а с этой горечью пришло и стремление поскорей завершить начатое.
Звякнул оброненный кем-то молочник, и он едва не подпрыгнул на стуле. Опять подхватил телефон, ткнул на «Повтор». На сей раз остался на линии. Нервничал, опасливо прислушиваясь к звукам в трубке.
– Я хочу сделать заказ навынос.
– Из стандартного меню? – проскрипел в ухо измененный искажающей программой голос.
– Да, будьте добры.
– Вам известны условия оплаты?
– Известны.
– На какое время?
Он закашлялся.
– На сегодня, на десять вечера.
Томительная пауза.
– Это сложно?
– Нет. Давайте адрес.
Джексон назвал номер дома в Кингз-хит – пригородном районе в пяти милях к югу от центра.
– Есть какие-то проблемы с доступом на объект?
– Никаких. Дом чуть в стороне от улицы, в конце дорожки.
На другом конце линии одобрительно буркнули:
– Имя?
– Мэттью Джексон.
– Описание?
– Белый мужчина, тридцать восемь лет, шесть футов один дюйм, восемьдесят три кило, карие глаза, темные вьющиеся волосы, лицо бледное, полная нижняя губа, на левой щеке шрам. Я сейчас пришлю фото.
Сделав дело, Мэтт допил кофе и встал, ухватив отражение своего осунувшегося лица в зеркальной стене напротив. Оттуда на него смотрел человек, которого он едва узнавал. Оставалось лишь надеяться, что киллер, которого он только что нанял, чтобы убить самого себя, не столкнется со схожей проблемой.
2
Айрис Палмер жила на улице, которую политики назвали бы торжеством мультикультурализма[8]. Сама же Айрис никакого торжества тут и близко не наблюдала. Да, в Эдбастоне есть и шикарные кварталы, но она обитала в натуральной дыре, где всевозможные этнические группы существовали каждая сама по себе, относясь ко всем прочим с презрением или, что еще хуже, с полным отсутствием интереса. Выходцы из Западной Индии, с которыми она росла, давно съехали, их место заняли азиаты. Азиаты недолюбливали поляков. Поляки недолюбливали румын. Она, будучи просто молодой белой женщиной, вообще в расчет не принималась. Ну и пусть. Ей с ними детей не крестить.
Из окна ее квартирки на верхнем этаже, смотрящего прямо на стену соседнего дома – буквально доплюнуть можно, – при большом желании можно было углядеть кусочек канала, в грязных глубинах которого отражалось темное угрожающее небо. Агент, сдававший ей квартиру, малый с гнусавым бирмингемским прононсом, особо напирал, что вид на воду – это круто. Придурок.
Подхватив свою «дежурную» сумку, в которой сегодня лежали собачий поводок, папка с зажимом, перцовый баллончик и топографическая карта, охватывающая район расположения объекта, Айрис на цыпочках сбежала вниз по лестнице и потихоньку выскользнула из дома.
Холод сразу куснул за щеки, словно наброшенная на лицо мокрая тряпка. Обернувшись напоследок,