у тебя нестандартная? – немедленно заинтересовалась Синтия.
– У меня ведьмачья.
– Так почему же мне стандартная? – с некоторой обидой спросила она.
– Потому что ведьмачью тебе неоткуда взять. Это раз. И потому что ведьмачьи препараты тебя убьют – ты ведь не проходила испытание. Это два.
– Понятно.
Служанка даже не дождалась команды от хозяйки – аптечка заняла место рядом с ноутбуком.
– Четвертое. Предметы гигиены. Зубная щетка, паста, чистое белье. Полагаю, тебе не помешают еще и прокладки. Полотенце не нужно. Не нужна также и косметичка – зуб даю, она у тебя размером с чемодан. Можешь забыть и о фене – это ведь коробка с феном, во-он в сумке? Да? Так вот, фен и косметичка в предметы гигиены не входят.
– Но…
– Никаких «но». Не согласна – до свидания.
Синтия решительно шагнула к сумке, порылась там на пару со служанкой и присовокупила к уже отобранным вещам пакет размером с рюкзачок Геральта.
– Уменьшить втрое, – безжалостно велел ведьмак.
Синтия выполнила и это. Когда она встала, из пока еще подкрашенных глаз ее текли слезы. По пока еще подрумяненным щекам.
– И не реви. – Геральт не знал жалости. – Чудовищам все равно, как ты выглядишь.
– Но ведь живым не все равно, – тихо возразила Синтия.
– Зато тебе все равно, что думают о тебе живые. Безразлично тебе это, поняла? Без-раз-лич-но. С сегодняшнего дня.
– Я поняла, – прошептала полуорка.
Наверное, она действительно поняла. Но слез не стало меньше.
– И еще одно запомни. Вероятно, ты полагаешь, будто мне тебя жалко. Что я – всего лишь строгий учитель, который поступает сурово лишь оттого, что есть такое слово «надо», а в душе он добренький и несчастную девочку жалеет. Так вот, чушь все это. Ничуть мне тебя не жаль. Моя жалость умерла много лет назад в Арзамасе-шестнадцать. И потихоньку привыкай, что твоя жалость тоже умрет – где-то там, впереди, в походе. Умрет жалость, сострадание, все умрет. Останется только умение ведьмака и безразличие ко всему, кроме города.
– Я запомню, – пообещала Синтия.
«Надо же, – подумал Геральт. – Упорная. Не отступается. Ладно, поглядим, что ты запоешь через недельку».
– Что пятое? – робко спросила Синтия, утирая слезы рукавом.
– Платочек можешь взять, – проворчал Геральт. – Зачем рукавом-то… Пятое. А пятого и нету. Ведьмаку в пути больше ничего не нужно. Хотя стоп: если есть деньги – возьми, сколько посчитаешь нужным. Деньги никогда не мешают. Теперь упакуй отобранное в рюкзачок. Да сама, сама, служанки у тебя в пути не будет. Пакет с мягким – к спине. Потом ноутбук, вертикально, портами вверх, дисководом и сидюком вниз. Так, хорошо, надевай… Эх, дурья башка, ружье-то сними сначала, потом заново пристегнешь. Ружье тебе придется чаще брать в руки, чем рюкзачок снимать. Вот… Вот… Другое дело. Ботинки новые?
– Почти.
– Ноги не натрешь?
– Нет. Это «Монтрей».
– Ну смотри. Ждать не стану. Попрыгай-ка. Что громыхает? Перепаковывайся. И не гляди так, несвоевременный