заговорила Барбара.
– Барбара, вы очень добры, – сказал Ажар. – Так же, как и вы, – добавил он, поворачиваясь к Линли. – Приехать сюда среди ночи… Но я хорошо представляю себе свое положение.
– Я говорю, что мы найдем ее. Обязательно, – горячо повторила Барбара.
Ажар смотрел на нее спокойными темными глазами. Затем перевел взгляд на Томаса. Казалось, он внутренне уже согласился с тем, чего Барбара не хотела признать и от чего пыталась защитить его.
– Барбара говорит, что вы с Анжелиной не разведены, – сказал Линли.
– Мы ведь не женаты, поэтому и о разводе речи нет. И постольку, поскольку я не развелся со своей первой женой – то есть моей законной женой, – Анжелина не вписала меня в метрику как отца Хадии. Имела право. Я принял это как одно из последствий того, что не развелся с Нафизой.
– А где она сейчас?
– В Илфорде. Нафиза и дети живут с моими родителями.
– Анжелина не могла поехать к ним?
– Она не представляет, где они живут и как их зовут. Она вообще ничего о них не знает.
– А они не могли сюда приехать? Проследить за ней? Выманить ее отсюда?
– А для чего?
– Ну-у-у… чтобы причинить ей зло.
Барбара поняла, что подобное развитие сюжета было вполне реально.
– Ажар, это вполне вероятно, – сказала она, – ее могли захватить. Все может быть совсем не так, как выглядит на первый взгляд. Они могли прийти за ней и забрать Хадию с собой. Они могли все забрать и заставить позвонить мне…
– Ее тон на автоответчике не казался напряженным, как будто она говорила под давлением. А, Барбара? – спросил Линли.
Ну конечно, нет. Голос звучал совсем как обычно, то есть дружелюбно и открыто.
– Может быть, она притворялась? – сказала Хейверс, хотя прекрасно понимала, что это звучит совсем не убедительно. – Она же дурила меня многие месяцы. Она дурила Ажара. Она дурила свою собственную дочь. А может быть, и не дурила вовсе. Может быть, она и не собиралась исчезать. Может быть, на нее напали неожиданно и увезли, а когда она наговаривала на автоответчик, заставили ее…
– Может быть и так, и этак, – мягко сказал Томас.
– Он прав, – сказал Ажар. – Если ее заставили позвонить, если их увезли отсюда – ее и Хадию – против их воли, она бы что-то сказала по телефону. Подала бы какой-то знак. Что-то осталось бы, но ничего нет. Ничего. А то, что она оставила – школьная форма Хадии, ее жираф и компьютер, – это чтобы я понял, что они не собираются возвращаться. – Глаза его покраснели.
Барбара обернулась к Линли. Он был, она это давно знала, самым сострадательным полицейским в Управлении и даже, может быть, самым сострадательным человеком, которого она когда-либо встречала на своем веку. Но на его лице – помимо симпатии к Ажару – Хейверс видела осознание всей сложности происшедшего.
– Сэр, ну пожалуйста… – сказала она.
– Барбара, помимо проверки родственников… Она мать. Она не нарушила закон. Нет официального развода и решения суда, которое она бы нарушила.
– Ну что ж, в таком случае – частное