лицо показалось за воротами, Светкин брат прервал беседу с друзьями и полушепотом сказал:
– Сашка, только не кричи. Мама уснула.
И кивком предложил зайти.
Терпеть не могу, когда меня называют Сашкой, но совсем недавно у Светки родилась младшая сестра. Младенец – это кричащая субстанция, пахнет молоком и не дает спать женщине, которая эту субстанцию родила. Об этом я узнала, когда ночевала у родственников, а мой двоюродный братик неистово верещал о каких-то своих истинах. Естественно, в три часа ночи. Конечно, под «баю-бай» всей семьи и нервную улыбку его мамы. Именно поэтому я решила последовать совету Светкиного брата и тихо, на цыпочках зайти в дом, найти подругу и прошептать: «Выходи гулять». Потом бы мы вышли из ограды, побежали бы к школьному стадиону или в магазин за жвачками. Или пели бы частушки, сидя на ступеньках клуба. Но как только я открыла калитку и сделала шаг, на меня набросился Мухтар.
Я хорошо помню противный смех Светкиного брата, заливистый и с ноткой истерики. Огромные лапы на моих плечах и бешеные глаза пса. Как сомкнулись его зубы в моем животе. И как плашмя упала на землю. А потом кровь, и Светка оттаскивает собаку.
Меня с пеленок приучали к аккуратности и воспитывали в лучших традициях благородных девиц. По рассказам матушки, даже в младенчестве я кивала в сторону горшка или взглядом намекала на желание заплакать и тем самым давала время предотвратить истерику. Если говорить менее абстрактно, то была идеальным дитем: той самой дочкой маминой подруги, которую ставят в пример. Приходилось терпеть боль, когда заплетают косички и соответствовать возложенным надеждам. Каким именно? А кто бы знал! Кажется, что моя семья надеялась на то, что я не буду краситься синими тенями, прыгать в луже и драться за зерно с курами. Где-то между 1994 и 1998 годами я усвоила главное правило детства – не разочаровывать. А в день, когда зубы Мухтара сошлись в моем животе, выяснилось, что у правила есть ремарка – ты в любом случае разочаруешь, увы. Не своих, так чужих. Избежать этого можно только в одном случае – не дышать, не говорить, не ходить. Не быть.
Я встала с земли и посмотрела на ноги. Тонкой струйкой из раны сочилась кровь, стекала вниз по новым велосипедкам, хаотично капала на обувь. Если бы я была обычным ребенком, не запуганным грубым словом “разочарование”, то непременно упала бы в обморок от боли и испуга. Или начала бы плакать. Но факт того, что мама моей подруги спит за стеной, на которую я облокотилась, не позволили предаться детским порывам заявить о себе. Удивительно, но боль стерлась из памяти в этот же миг. Единственное чувство, которое мне удалось испытать – страх. Я боялась, что дома меня будут ругать за испачканную вещь, потому что одежда окрасилась багровым цветом.
Истекая кровью под неожиданные насмешки мальчишек, я вышла за ограду и осталась ждать Светку. Все произошло за несколько секунд, но по ощущениям это было сродни бэдтрипу – бесконечно долго и со звоном в ушах. В голове была только