Такого они не прощают.
Но всё ещё пытаюсь бороться. Я не сдамся. Не согнусь перед ним. Ни за что. И пусть опозорила своего отца, но я всё ещё дочь своей матери.
– Ты не имеешь права так со мной говорить! Всевышний покарает тебя за твои грязные слова! Немедленно отпусти меня!
Он смеётся. С издёвкой, мстительно. Страшно.
– Ты, девочка, этого не могла знать. Но я расскажу, – голос его тихий и ядовитый, как шипение смертоносной гюрзы. – Мой брат не собирался на тебе жениться. В тот день, когда ты сбежала, я должен был тебя украсть. И я должен был на тебе жениться. Ты моя. Я так решил ещё тогда.
Дыхание застряло в горле, и лёгкие обжигает от недостатка кислорода. Я слышу, как бьётся моё сердце, но не верю, что всё это реально.
– Что? – только и могу выговорить, а Валид в ответ, разводит руками.
– Сюрприз.
– Никогда я не стала бы твоей женой, Валид. Всевышний тому свидетель! Ни за что!
Тяжело дыша и испепеляя друг друга взглядами, мы застываем, готовые в любой момент броситься в схватку. Только вот он хищник. Крупный и лютый. А я всего лишь маленькая девчонка, взирающая на него снизу вверх.
– Сколько в тебе дерзости, – я чувствую его гнев, и он поглощает меня, как то чёрное облако, что я видела прошлой ночью во сне. Мне трудно дышать, и кружится голова, а в горле образовывается комок, который я безуспешно силюсь проглотить. – Но это поправимо.
Меня спасает звонок его телефона, и Хаджиев нехотя отходит от меня.
Он отвечает на звонок, и интонация его голоса тут же меняется, обретает ещё более ледяные нотки. Взгляд всё так же блуждает по мне, отчего хочется спрятаться.
– Деньги вернули? – спрашивает после непродолжительной паузы, и кто-то что-то ему объясняет, а я запахиваю на себе куртку, пытаясь прикрыться.
– Мне плевать, где он возьмёт деньги. Пусть заложит своё имущество, пусть продаст свои органы. Мои деньги должны быть у меня. Дай ему неделю. Если за это время он не найдёт деньги, сожги его дом.
Страшный человек… Чудовище.
Что теперь будет со мной? Как мне дожить до приезда отца?
Снова напрягаюсь, когда Валид отбрасывает телефон и подходит ближе.
– Позвони моему отцу. Скажи, что нашёл меня. Пусть он заберёт меня, – голос дрожит и срывается, но я старательно подавляю рвущиеся рыдания. – А ты не смей смотреть! И даже не думай коснуться! Я всё расскажу отцу!
***
– Я буду тебя касаться. Буду тебя трогать. Когда ты станешь моей женой, – прочитав ужас в её глазах, засмеялся. – Ты теперь моя. Смирись, женщина. И забудь слово «нет». Для меня его не существует. А твой отец приедет лишь для того, чтобы дать согласие на нашу свадьбу. Поняла?
Она бросила ему вызов. Дерзкая девка! Думала, он проглотит? Думала, с рук ей всё сойдёт? Ошиблась! Хаджиевы не прощают унижений. Все, кто когда-либо пытался поднять руку на кого-нибудь из Хаджиевых, сдохли в страшных муках. Но то были мужчины, достойные и сильные соперники. Женщина никогда не смела противоречить мужчине. Тем более,