этих исполинов была пугающе красивой, от их величия захватывало дух.
Она посмотрела на вас и придвинулась чуть ближе к вам, положив ладонь вам на колено. Вам даже показалось, что Ее пальцы слегка подрагивали. В Ее взгляде, направленном на эти утесы было благоговение, и легкий испуг перед неудержимой мощью природы. Вы обняли Ее одной рукой, и Она удобней расположилась в мягком кожаном кресле. С вами Ей было не страшно.
– Посмотри на них, – обращаясь к Ней, вы махнули рукой в сторону утесов, – Многие тысячи лет, тяжело и неподвижно нависая над ущельем, эти гиганты, как будто снисходительно посмеиваются, с интересом рассматривая нас, таких крошечных, таких беззащитных людишек, невесть откуда взявшихся, вечно куда-то спешащих, и не находящих ни на миг себе покоя. Смотрят и удивляются: «Эй, вы, люди! И куда же вы вечно спешите? Что вам всё неймется, всё не сидится на месте? Что вы всё ищете, всё торопитесь куда-то, суетитесь без конца? А ведь вы не вечны. Сколько вас было, и сколько уже ушло. Многие миллионы. Всех и не упомнишь. На смену одним из вас приходят другие, такие же спешащие, мечущиеся, ищущие чего-то, но и они уходят, и вновь, как и прежде приходят другие. И так год за годом, тысячелетие за тысячелетием. А мы стоим здесь, уже целую вечность. Стоим спокойно, непоколебимо, незыблемо, и ни как не поймем смысла этой вашей бесконечной суеты».
Она с интересом посмотрела на вас и тихо спросила.
– Наверное, они думают, что они вечные?
Продолжая свой монолог, вы опять кивнули в сторону утесов.
– Может быть. Но, несмотря, на свою, казалось бы, внешнюю несокрушимость, и эти утесы тоже не вечны. Пройдет некоторое время, может быть миллион лет, а может быть намного меньше, и они рухнут вниз, на дно ущелья, и перекроют русло реки. Река поднимется и затопит долину. Образуется озеро, берега озера со временем заболотятся, появятся новые растения, новые птицы и животные, и все вокруг изменится до неузнаваемости. Нет, все имеет свой срок и ни что не вечно. Ни эти исполины, ни эти горы впереди. Ни что.
Она вновь посмотрела на вас и в глазах ее промелькнула тревога.
– Неужели совсем-совсем ничто в этом мире не вечно?
– Ничто, – утвердительно кивнув головой, вы некоторое время помолчали и затем продолжили, – Вечна лишь сама вечность. Она постоянна и несокрушима, а внутри нее, как будто бы безостановочно что-то бродит, как дрожжи. Там, внутри нее все движется, всё бурлит, все меняется. Там рождаются и умирают бактерии, рождаются и умирают люди, появляются и исчезают планеты, звезды, даже галактики. На смену одним, приходят другие. И так до бесконечности. В этом и есть сам смысл вечности – постоянное и безостановочное движение. И пока внутри нее будет двигаться, и бродить эта закваска, жизнь ни на миг не остановится.
Вы снова немного помолчали, всматриваясь в дорогу.
– Вот и мы тоже, живем лишь до тех пор, пока в нас еще играют, бродят эти дрожжи. Наша маленькая человеческая закваска. Все мы хотим жить долго и наслаждаться этой жизнью. А поэтому нам нужно заставлять эту