не была нужна, мне и в голову не приходило взять ее. Я о ней сейчас просто не думала. Мне было не до того. Я думала только, как бы доехать до деревни без дальнейших осложнений и сюрпризов.
Сюрпризы не заставили себя ждать.
25-го декабря мы с Кассировой встали в 6 часов утра, чтобы встретиться с Динешем и ехать на аэродром. Но мы долго напрасно ожидали его у ворот колонии, как было условлено: он не приехал. Ничего не понимая, я вернулась в свою комнату. Даже позвонить неоткуда! Наконец появился Суров со своей машиной и предложил ехать на аэродром: быть может, Динеш ждет нас там. Мы поехали. Динеша там не было, а рейс на Лакхнау, сказали нам, отложен, и никто не знает, что будет позже.
«Отвезите меня, пожалуйста, на Тьяграджа Марг, к Динешу, – сказала я Сурову, – я выясню с ним сама, в чем дело».
Суров был в замешательстве, он не знал, что делать…
«Пожалуйста, едемте!» – настаивала я, и мы поехали назад в город. На полдороге нам встретился летевший на полной скорости лимузин Смирнова. Обе машины остановились на дороге. Смирнов и Суров посовещались, затем Смирнов подошел ко мне:
«Только что звонил секретарь Динеша: он не может сегодня ехать в Лакхнау. Я думаю, вам лучше ехать к себе, а мы позже созвонимся с Динешем».
«Нет, я еду к нему сейчас же! – сказала я. – У меня нет телефона, и это очень неудобно, я выясню у него все сама».
Было 8 часов утра, но для индусов это не рано. Динеш вышел в хорошем европейском халате и повел меня в свой кабинет.
«Позавтракаете со мной? – спросил он. – Только Рева здесь, вы можете лететь с нею позже, в 12 часов. Все уехали в Калаканкар поездом, а я никак не могу. Через час я должен быть у премьер-министра, а вечером вылетаю в Сикким. Я не мог вам сообщить, мы звонили в посольство, но там никого нет, тогда позвонил Смирнову на квартиру. Успокойтесь, вы будете сегодня в Калаканкаре».
Он говорил мягко, стараясь смягчить мои неприятности. Но сам от поездки в деревню все-таки увернулся. Недаром дядя посоветовал ему дипломатическую карьеру!
Динеш был очень любезен в это утро: «Оставайтесь здесь, отдохните, поедете на аэродром в моей машине с Ревой, я скажу Смирнову, чтобы Кассирова ждала у самолета. Все-таки они заставили вас ехать с нею вместе! – усмехнулся он. – Ничего, вас встретят в Лакхнау, вы сможете закусить, там еще три часа машиной до Калаканкара».
Он был внимателен: может быть, ему было неловко, что я ждала из-за него полтора месяца в Москве, а он теперь не поедет, что я зря проездила сегодня все утро с этой сумкой, где лежит урна…
Он съел на завтрак яичницу и тост, по-английски, затем переоделся в Nehru Jacket и сказал:
«Я еду к премьер-министру. Она знает, что вы здесь и выражает вам свою симпатию. Хотите, я возьму вас сейчас с собой к ней?» – «Нет, сейчас нет времени, и я не готова к такому визиту», – начала я, теряясь от неожиданности, и вдруг, повинуясь какому-то порыву из глубины души, сказала:
«Динеш, скажите ей, что я хотела бы остаться в Индии. Возможно ли это?»
Динеш