квартиру. – Надо будет поговорить с Рашитом: пусть Фарид поживёт один, возможно, это пойдёт ему на пользу…»
Однажды, улегшись в постель рядом с мужем и погасив бра, Марина наконец решилась.
– Рашит!.. Прости, но я больше так не могу, – взволнованно начала она. – Не любит меня Фарид. И никогда не полюбит – знаю. И понимаю, не осуждаю его: мальчику пришлось нелегко. Но мне жить вот так дальше просто невыносимо!.. Как на вулкане!.. Да и зачем?.. Моя квартира пустует, давай переберёмся туда?.. Может, пожив один, Фарид образумится, одиночество пойдёт ему на пользу?.. Парень уже взрослый – как–никак одиннадцатый класс. Пусть спокойно готовится к поступлению в университет, думаю, наше отсутствие и в этом отношении окажется кстати: мальчик перестанет нервничать, больше внимания сможет уделить учёбе… Прошу тебя, подумай, Рашит…
Адашев глубоко вздохнул.
– Знаешь, Марин, я ведь и сам об этом задумывался. И считаю, что ты права: нам нужно некоторое время пожить отдельно. А может быть, разъехаться навсегда. Фарид подходит к возрасту, когда пора создавать собственную семью, так что наше расставание будет кстати… Дай мне ещё недельку, я всё обмозгую как следует, завершу большую работу на службе, тогда и примем окончательное решение.
– Хорошо, как скажешь, – у Марины будто камень с души упал, она поцеловала мужа, прижалась к нему плотнее и успокоенно закрыла глаза…
Вскоре переезд состоялся…
Глава 22. Читаем книжки
Вазирыч вошёл в квартиру. Тихо.
– Фарид!.. – окликнул он. Сын не отозвался.
«Может, задремал, лёжа на кровати с умной книгой в обнимку?..»
Толкнул дверь спальни. Пусто. Значит, на учёбе. В груди невольно шевельнулось чувство гордости за сына: факультет журналистики МГУ. Второй курс, ни одной оценки ниже «отлично»!.. Красавец!.. Да, надо было узнать, дома ли он, прежде чем подниматься. Вазирыч проезжал мимо и решил повидаться с сыном, а то уже почти полгода никакой информации, даже не созванивались: мобильник Фарида неизменно вещал о том, что хозяин не может принять вызов, домашний телефон тоже не отличался разнообразием, и слух Вазирыча услаждали лишь длинные печальные гудки. А поговорить с сыном очень хотелось. Устал отец от неопределённости их отношений, измучился. «Всё! – решил он. – Разговор больше откладывать нельзя. Уверен: Фарид поймёт, оценит мою откровенность, любовь к нему. А то как–то не по–человечески получается. Ведь родня – ближе некуда, а совсем не общаемся. Пора положить этому конец».
Сердце Вазирыча тоскливо заныло.
Он прошёл на кухню. Обратил внимание на небольшую книжку в мягком переплёте, лежащую на столе. Олег Иванов, «Провинциальная трагедия». Открыл в том месте, где была закладка, пробежал глазами несколько строк. От прочитанного бросило в жар. Залив… Экспедиция из трёх человек: два милиционера и пожилой мужчина, муж пропавшей женщины… Ноги, торчащие из воды… Будто тоненькая иголочка вонзилась в сердце. Ноги ослабли,