Аркадия Васильевича и меня. Она вовсе не умирающий лебедь, а, наоборот, полный сил и коварных замыслов гадкий утенок. Бабуся нацелилась на немалые денежки, которые может принести продажа квартиры с отсрочкой заселения. А чтобы скорее их получить, мадам Копейкина разыграла целый спектакль. Она все правильно рассчитала: с немощной старухой, которой осталось жить пару месяцев, покупатели охотнее заключат договор, чем с энергичным тренером по плаванию. У меня похолодело сердце: а вдруг Алла уже купила у нее жилплощадь? Тогда с мечтой съехать от родителей в отдельную квартиру придется расстаться минимум на двадцать лет. Только бы подруга не успела оформить все бумаги! Надо во что бы то ни стало остановить сделку!
Подстегиваемая этой мыслью, я помчалась к родному подъезду. В последний раз я столь же стремительно бегала на уроке физкультуры в выпускном классе. Правда, к финишу я тогда все равно пришла последней.
Сначала телефон в парикмахерской Аллы был занят, потом никто долго не брал трубку. И только когда я уже решила сама ехать в Кузьминки, мне ответили.
– Будьте добры Аллу Переверзеву! – закричала я.
– У нее клиент, позвоните позже, – сухо проронил женский голос.
– Ну пожалуйста! Это очень, очень срочно!
– Хорошо, попытаюсь, – смягчился голос.
Потянулись минуты томительного ожидания. В трубке я слышала шаги, чей-то приглушенный разговор и звяканье посуды. Наконец, раздался голос подруги:
– Алло, я вас слушаю.
– Привет, это снова Люся.
– Что с тобой сегодня? – напустилась на меня Алла. – Зачем тебе фамилия Виолетты Владленовны? Предупреждаю: если ты хочешь сама купить эту квартиру, то уже поздно. Я вчера подписала договор.
– И деньги уже отдала?
– Конечно, это же беспроигрышный вариант!
У меня упало сердце. Неужели я опоздала?
– А как ты думаешь, можно ли вернуть все назад? Отказаться от квартиры?
– Ну, не знаю… – оторопела подруга. – А зачем? По-твоему, я сумасшедшая, чтобы отказываться от своего счастья?
Я не представляла, как сообщить Алке дурную новость. Решила начать издалека:
– Алла, ты только не волнуйся. Может быть, все еще обойдется. В конце концов, возможно, в Москве живет не одна Виолетта Владленовна Копейкина, а две. Или даже три! И тогда получается, что она вовсе не обманщица, а действительно умирает.
– О чем это ты? Говори яснее! – потребовала подруга.
Пришлось рассказать все по порядку: про бассейн, про энергичную тренершу Виолетту Владленовну Копейкину, которая бросилась бежать от меня как черт от ладана и которая, оказывается, здорова как бык.
Пока я говорила, Алла не проронила ни слова, а лишь тяжело дышала в трубку. Я заволновалась: а вдруг от расстройства подругу хватит удар?
– Но ведь наверняка еще не все потеряно! – преувеличенно бодро воскликнула я. – Например, можно пригрозить мадам Копейкиной, что ты подашь на нее в суд за мошенничество и оспоришь договор. В конце концов, есть