а гнедом жеребце во главе отряда, имперской конницы, в резерве за холмом, покрытым лесом. Эдвург ждал звука горна, который оповестит, что пора выступать, из леса на холме вышел человек и бегом спустился вниз, поравнявшись с его конём, он остановился и выпрямился…
– Говори, – бросил ему Эдвург.
– Командир! Битва в разгаре, пехоты сошлись. Подмоги, врага не видно.
– Хорошо, возвращайся, дозор не снимать. К нему приблизился всадник из шеренги:
– Прикажите выступать?
– Прикажу, будем выступать… а пока стоим тихо и не лязгаем. Всадник удалился. Эдвург проследил глазами за лазутчиком, который взбирался на холм к дозору. Все силы на поле боя и его удар во фланг может решить исход битвы… Длинный гудок горна из-за холма прервал его мысли, он высвободил меч из ножен и подняв его над головой опустил перед собой. Конница рванулась с места, единой шеренгой она обогнула холм и вышла на открытое поле. Открылась картина боя, две армии сошлись в центре, тесня друг друга. Его цель левый фланг, ближе к тылам: ударить, ошеломить первые ряды неприятеля и оттеснить к фронтальному удару тяжёлой имперской пехоты. Крики и лязг стали озаряли небо этим утром, он уже видел тела убитых и раненых, выпадавших из общей рубки. Крайние вражеские ряды заметили приближение его легиона, и пытались их сомкнуть, но фронтальный натиск имперцев не давал им сделать это слаженно. Часть неприятеля всё же сомкнула щиты по левому флангу, даже выставили копья… Он вёл своё войско, держа меч перед собой, уже видел, как поблёскивала сталь на латах и орудиях врага, видел их глаза, в которых не было страха. Грохот копыт, рёв и лязг стали занимали всё пространство вокруг него, новый удар пехоты сбил порядок выставленных копий, Эдвург направил своего коня между двух орудий и врезался в ряды… тишина, полная тишина, поселилась в его голове… Он рубанул по древку копья, вновь воздел меч, и опустил его, под углом рубанув по шее солдата высвободив всплеск крови. По обе стороны его кавалерия терзала фланг врага, рёв и лязг вернулись в его голову. Его конь, сшиб впереди стоящего, копьё воткнулось в шею животного и оно стало заваливаться на бок, Эдвург спрыгнул, не давая зажать свою ногу. Спешившись он рубанул вправо наотмашь левой рукой приподнял щит, приняв на него глухой удар, чуть накренив укрытие, нанёс колющий удар снизу вверх, лезвие чуть брякнуло о кольчугу, пробило её и вошло в плоть. Справа промчался имперский всадник, Эдвург дёрнул мечом на себя, высвобождая его из тела и ударом щита в голову, свалил противника, копьё другого воткнулось ему в бок, но листовые латы сдержали удар, он рубанул по древку копья и ударил солдата ногой в живот, отчего тот упал на спину. В два шага Эдвург приблизился к нему и воткнул меч повыше лат в шею, солдат зашёлся, хрипом брызгая изо рта кровью. Он вновь поднялся, принимая удар щитом, резко отведя щит в сторону, выбросил вперёд правую руку с мечом, рёв боя гудел у него голове…
Эдвург открыл глаза и поднялся, он сидел на кровати опиравшись, на неё руками, повернув голову влево он увидел свою жену, она мирно спала, отвернувшись в другую сторону, после перевёл взгляд прямо перед собой, где стояла кровать с их маленьким сыном, дитя тоже никак не нарушало ночного спокойствия. Он поднялся и подошёл к ребёнку:
– Ну что, сегодня ты хороший мальчик, даёшь маме выспаться? – тихо сказал он, глядя на сына – делай это почаще, уверяю тебя она это оценит. Тут же поняв, что своими действиями он может разбудить ребёнка, и то, что это мама точно не оценит, Эдвург отошёл от кровати с младенцем. Надев, длинную рубаху он инстинктивно обрамил, себя поясом с мечом в ножнах и вышел во двор. Перед ним тут же появился один из его слуг:
– Не спится господин? – Вопросил он
– Дааа, протянул Эдвург, ерунда – Восточная кампания всё никак не идёт из головы, нет, нет да и нагрянет среди ночи. То врезаюсь я в левый фланг, то не врезаюсь… сегодня вот опять врезался. А ты чего не спишь? – Обратился он к слуге.
Перед ним стоял Рудий, единственное наследство, доставшееся ему от родителей, Рудий помнил, как Эдвург появился на этот свет, и был при нём всю жизнь. Поэтому Эдвург так разоткровенничался со старым приятелем о причинах своего бодрствования среди ночи.
– Так ведь утро уже – заговорил старик – надо посмотреть, чтобы скот вовремя покормили, на земельные работы вовремя вышли.
– Это да, надо – согласился Эдвург, но пойдём ка лучше мой добрый друг вина выпьем, этим прекрасным утром.
– Смею заметить мой господин, что наши запасы вина весьма скудны, и госпожа будет недовольна таким поведением дел.
– Иди ты? – удивился Эдвург – а мы ей не скажем, да и скоро мой разбойник проснётся, так точно будет не до нас. Ты лучше нянечке накажи, чтоб была возле неё, а то где носит эту толстую дуру, ей бы твой нездоровый сон. Вот не стану терпеть, выгоню её в поле, на работы, в раз выспится и похудеет.
– Она хорошая женщина, добрая, детей любит – оправдывал няню Рудий – да и госпожа ею довольна.
– Может и так – согласился господин – но вина мы всё же изопьём. Не вижу причин, что бы двум бывалым воякам не испить пару кубков, а? Помнишь, как ты меня выхаживал, от этой проклятой восточной простуды, всю кампанию – проговорил