отпив каждый по нескольку глотков.
Вино отдавало маслянистостью и лимонным ароматом с примесью орехового послевкусия. Но оттого напиток не становился хуже. Бенедикт в принципе любил сухие вина, поэтому, сделав удовлетворенную гримасу, парень отрезал кусочек рулета и сунул его в рот.
Было вкусно. Они непринужденно болтали, а дождь шумел за окном, и с каждой проведенной ими минутой рядом усиливался и усиливался. Эпицентр урагана навис над Герширдом и остановился, вываливая всю свою мощь на этот маленький городок, точно в отомщение за все людские козни против природы.
Вспышка. Лизи испуганно ойкнула, не сумев себя перебороть, и в следующее мгновение в доме погас свет. Привыкшие к яркому освещению глаза ослепли, словно вместе с разорванным кабелем линии электропередач на перекрестке 95-го и 78-го авеню разорвались нервные окончания, соединяющие глаза и мозг.
В темноте заскрежетали ножки отодвигаемого стула, и следом за ним послышались неуклюжие человеческие шаги.
– Ты куда? – обратился он в пустоту.
– Сиди, я сейчас, – отозвалась Эл Джи. И не соврала. Меньше чем через минуту она вернулась, щелкнула зажигалкой и поставила два подсвечника на стол. В свете огня парафиновых свечей лицо девушки приобрело еще более миловидные черты, делая ее напуганной маленькой девочкой, которую хотелось обнять и тискать до тех пор, пока не пройдет гроза.
Бенедикт улыбнулся, умиляясь ее красоте.
– Тебе идет этот грим, я говорила?
– По-моему, да, – отозвался он. – Очень вкусный рулет. Ты сама готовила?
– Не, это ма делала. Я редко у плиты стою, – сказала Лизи с долей отвращения к готовке.
Бенедикт нахмурил брови.
– Погоди, то есть ты живешь с матерью?
– И с папой, ага. А в чем проблема?
Он театрально указал в сторону окна.
– Даже не знаю.
– А, – ответила она, – они в Мехико по работе. Я звонила им – мама сказала, что сегодня там было под сорок пять градусов на солнце, так что… – девушка развела руками.
– Ясно, – ответил Бен, одобрительно кивая. Он поднял бокал.
– За тебя. Спасибо, что не выгнала в такую непогоду.
Лизи отмахнулась свободной рукой. В голове у нее приятно шумело, и она полностью отдавалась медленно нарастающей волне расслабления, первой за весь этот сумасшедший день. Они выпили. Бен потянулся за салфетками, но не рассчитал скорость своего движения и завалил подставку на пол.
– Я подниму.
– Я подниму, – сказали они в один голос и наклонились, оказавшись непростительно и неприлично близко друг к другу; девушка взяла подставку для салфеток, и парень положил свою руку поверх ее руки. Расстояние между их лицами составляло лишь десятую часть сантиметра, и они завороженно смотрели друг другу в глаза, где пламя свечей плясало в затейливом танце при каждом порыве маленького сквозняка по дому.
– Кстати, я – Бен, – неуверенно сказал парень.
– Лизи. Лизи Голд, – еле слышным шепотом отозвалась она и подалась