против живой силы, по большому счету, бесполезные. В банде собственной бронетехники не было, поэтому гранатомет пока не использовался. Сам Золотухин воевал как простой солдат, с помощью автомата.
Справятся ли бронебойные ракеты с камнем, Собакин не знал. Правда, согласно технико-тактической характеристике, они пробивали шестисотмиллиметровый слой гомогенной брони вместе с динамической защитой. Но у камня другая температура плавления. Попробовать, однако, стоило.
– Сколько у тебя вообще выстрелов?
– Три, товарищ старший лейтенант. Весь запас.
– Дашь два выстрела в скалу, один, последний – под нее, чтобы камнепад организовать. Но это только тогда, когда внизу бандиты будут. Им еще до этого места минут десять-пятнадцать добираться. Сначала минометчики попробуют пристреляться.
Лейтенант Котенков принял слова командира роты за руководство к действию, выбрался из его окопа и побежал к своему взводу.
В это время бандиты, выполняя команду своего эмира, тоже побежали. Они вышли из-под прицельного огня пограничников, но тут же угодили под обстрел бойцов спецназа военной разведки. Даже не прибегая к помощи бинокля, Виктор Алексеевич видел, насколько такой обстрел оказался опасным для банды. Она ведь еще не подошла к скалам, за которыми можно было бы укрыться.
Невдалеке от них банда внезапно стала разворачиваться веером, чтобы охватить весь левый фланг армейского спецназа. При этом большая ее часть все равно прижималась к хребту, надеясь, видимо, прорваться именно здесь.
Старший лейтенант Собакин опять в середине строя увидел носилки с контейнером и тут же вызвал на связь майора Феофилактова.
Тот ответил со скоростью, потребной для того, чтобы надеть шлем, лежащий где-то под рукой. Носить его на голове Феофилактов, похоже, упорно не желал.
– Слушаю тебя, старлей. Вижу атаку на твои позиции. Удержишься?
– Нам деваться некуда. Остается только держаться, товарищ майор. Я вот что хотел сказать. Может, стоит запросить ФСБ про этот контейнер, который бандиты опять волокут на носилках? Что в нем может оказаться? Они могут и знать, иметь хотя бы какие-то косвенные данные.
– Нам сообщили бы, если бы знали. Но я попробую еще и запросить, попрошу наше управление в Москву обратиться. Может, там какие-то подозрения есть. Если что-то будет, то я тебе сообщу. Конец связи.
– Конец связи, товарищ майор.
Головная боль снова подступила, причем такая сильная, что даже в глазах потемнело. Старший лейтенант подумал, что сейчас потеряет сознание. Таблетки были у него в кармане под бронежилетом, но принимать их он не решился, помнил свой единственный опыт, когда воспользовался помощью фармакологии и почти полностью потерял контроль за своим поведением. Сейчас это было совершенно недопустимо, и Собакин усилием воли попытался заставить себя про боль забыть.
Тут, словно в помощь ему, началось действие. Заговорили минометы. Мины теперь летели не над головой старшего лейтенанта, однако привычный вой их стабилизаторов