и всем остальным кланам. Слаан-лиф – это путешествие в поисках истины и примирения. Ну что ж, истину она уже обнаружила, а сейчас добьется и примирения.
У входа в гаддерхил Эдме увидела Дунбара МакХита – тот с трудом передвигал лапы, почти повиснув на одном из своих лейтенантов. Поперек морды вождя от глаза до шеи шел шрам, на котором не росла шерсть; эта отметина придавала Дунбару особенно свирепый вид. Правда, сейчас он выглядел, скорее, смешно: по густой шерсти стекали струйки крови, свидетельствуя о том, что вождь тоже пытался добраться до сока огонь-травы. Судя по поведению Дунбара МакХита и по тому, что он едва держался на лапах, ему это удалось. «Интересно, протрезвеет ли он, когда я сообщу о причине своего появления в клане?» – усмехнулась Эдме.
– А ты что тут забыла, про́клятая волчица, отродье сумрачного мира? – начал он. – Неужели они от тебя отказались? Не справилась?
– Дело не в Страже. Я просто хочу кое-что выяснить.
– О чем она? – повернулся вождь к лейтенанту, и тут его вырвало.
Мех на загривке Эдме встал дыбом, отчего она сразу словно стала выше ростом. В единственном глазу вспыхнула ослепительная зеленая искра, и, заметив ее, вождь с лейтенантом словно по команде отвернулись от волчицы, как отворачиваются от жалящих лучей солнца во время затмения.
– Идите в гаддерхил и сзывайте рагнайд, – властно приказала Эдме.
Дунбар МакХит неожиданно замер, слегка поджав хвост, – едва намечая позу покорности. Лейтенант маячил позади и, наоборот, держал хвост почти трубой, словно уговаривая вождя не терять присутствия духа. А Эдме тем временем гордо прошла в пещеру.
«Не могу поверить», – думала она. Как будто весь мир перевернулся с ног на голову! Она ведет своего вождя в церемониальную пещеру! Она приказывает ему или, по крайней мере, делает вид, что приказывает!
Вслед за ними в гаддерхил вошли около десятка волков – до листьев огонь-травы они уже добрались полным составом, но кто-то явно успел съесть больше. Все они бросали на Эдме настороженные взгляды. Немудрено: их бывшая глодательница разительно изменилась. Внешне она оставалась все той же одноглазой и неприглядной маленькой волчицей. Но сейчас, вздыбив мех на загривке и приподняв хвост, она казалась больше и внушительней, особенно рядом с взъерошенным вождем, заляпанным собственной кровью и с застрявшими в шерсти колючками.
Дунбар принял позу покорности, но не до конца – он словно шутил, притворялся, как щенок, который только учится себя вести.
Среди вошедших была и обея клана, Эйрмид. Совершенно белая, ничуть не запятнанная кровью, волчица казалась клочком тумана, занесенным в пещеру вечерним ветром.
Собрав остатки здравомыслия, Дунбар МакХит подошел к Эдме:
– Зачем ты вернулась, если фенго Стражи тебя не изгонял?
– А с какой стати фенго меня изгонять? Или для этого есть причины?
Вопрос повис в воздухе, слишком холодном для Праздника Крови и Шипов.
– Нет, конечно же, нет!
«Как-то