И Лэри тоже. А может, я, наоборот, хочу выставить его напоказ. Рассказать всем, откуда он взялся, и посмотреть, что из этого выйдет. Это были до того фазаньи мысли, что я даже слегка испугался.
– Я действительно, наверное, поеду к Акуле, – сказал я из чистого упрямства.
Сфинкс подошел к соседней раковине и сел на нее, нога на ногу, как на стул. Сразу подумалось, что сейчас он измажется зубной пастой, и еще – можно ли выглядеть стильно с пятнами на заду?
– Прямо сейчас? – спросил он.
– Что?
– Прямо сейчас поедешь?
Я промолчал. Никуда я не собирался ехать, но он мог хотя бы сделать вид, что поверил. И поотговаривать.
– Я пошутил, – сказал я мрачно.
– Зачем? – спросил Сфинкс.
Не дождавшись от меня ответа, он ответил себе сам:
– Ясное дело, ты хотел, чтобы вначале тебя отговорили. А дальше? Может, ты хотел меня припугнуть? Но почему меня, а не Лэри? А может, ты надеешься заручиться моей поддержкой на будущее? Что-нибудь вроде обещания оберегать тебя от Лэри. Извини, но такого обещания я дать не могу. Я тебе не нянька.
Я почувствовал, что горю от пяток до кончиков ушей. В пересказе Сфинкса то, как я себя вел, выглядело невозможно жалко. И слишком похоже на правду. Только я не думал об этом такими словами.
– Хватит, – попросил я. – Довольно.
Сфинкс заморгал.
– Погоди, – сказал он. – Я не могу ничего обещать, но могу найти сейчас Лэри и рассказать, какого труда стоило отговорить тебя от поездки к Акуле. Он мне поверит и больше тебя не тронет. Это все, что я могу сделать. Если такой вариант тебя устраивает.
– Устраивает, – поспешно согласился я. – Он меня устраивает.
Я чуть не признался, что на самом деле просто хотел его позлить, но вовремя прикусил язык. Цапнул сигарету, оставленную Македонским, щелкнул зажигалкой и так затянулся, что чуть глаза не выскочили. Побитое существо в зеркале отразило мой жадный жест и стало неловко за него и за себя.
– Скажи, пожалуйста, Курильщик, почему ты не сопротивляешься, когда тебя бьют?
Я поперхнулся дымом:
– Кто, я?
– Ну да.
Кран за спиной у Сфинкса подтекал, и подол рубашки промок. Светло-бирюзовая рубашка сделала его глаза еще зеленее. Обычно очень прямой, он сидел сгорбившись и смотрел этими своими глазами водяного так, будто хотел вытащить из меня всю душу. Выскрести ее и досконально обследовать.
– Почему ты позволяешь себя бить?
Вроде бы он не издевался. Хотя сказанное звучало издевкой. Я представил, как я сопротивляюсь. Как визжу и отмахиваюсь от Лэри. Да он просто умрет от счастья. Неужели Сфинкс этого не понимает? Или он куда лучшего мнения обо мне, чем я сам.
– По-твоему, это что-то даст?
– Больше, чем ты думаешь.
– Ага. Лэри так развеселится, что ослабеет и не сможет махать кулаками.
– Или так удивится, что перестанет считать тебя Фазаном.
Кажется, он верил тому, что говорил. Я даже не смог рассердиться по-настоящему.
– Брось, Сфинкс, –