король пронесся к резным створчатым дверям, и через несколько мгновений покинул Зал Заседаний, оставив встревоженных министров в полнейшем смятении.
Кьярваль, вернувшись в свои покои, велит захлопнуть за собою двери и отдает распоряжение «не сметь беспокоить». Сложив руки за спиной, король несколько раз проходит по комнате взад-вперед и замирает, устремив сосредоточенный взгляд в окно.
«Я намерен объявить войну Тагоэлю… Я намерен… Я намерен увидеть тебя наконец-то», – думает король Южного Королевства. «Я соберу войска и поведу армию к границе. Я растоплю Ледяную Стену и пересеку оледеневшие леса. И перейду Торджилс. Я убью каждого, кто встанет на моем пути… Я рискну своими людьми, своими подданными, лишь бы увидеть тебя – и убить… Ведь война – единственное, что мне дорого, а Север – мой самый желанный, и самый долгожданный трофей… Который я обязательно заполучу».
Глава четвертая
Охотник уже слишком долго блуждал по крутым каменным спускам, все снега вокруг были измяты темнеющими следами его шагов. Но в какую бы сторону он не обращал свой взор, где бы ни искал спасительного просвета меж высоких темных стволов вековых деревьев, нигде он не видел ни тропы, ни дороги. Леса, что назывались «Мертвыми Лесами», поистине таковыми и были – дикий мороз царил здесь, убивая все живое на десятки, на сотни миль вокруг. Казалось, с каждым вдохом этого пронизывающего, этого ледяного воздуха Охотник терял свои силы… Наконец он прижался спиной к одному из деревьев, и, оперевшись ладонями на свои колени, постарался восстановить сбитое в отчаянных скитаниях дыхание.
За спиной послышался сухой треск, словно дерево трескалось под напором какой-то невиданной силы. Охотник осторожно обернулся – и увидел темную трещину в коре; подняв взгляд, он увидел и причину этого жуткого хруста. Она заставила Охотника отпрыгнуть, упав в снег, и отползти на пару саженей.
Лицо Морганы проступило прямо посреди ствола широкого дерева – казалось, что она сама была этим деревом; упавший в снег человек, беспомощно пытающийся ползти спиной вперед, вызвал на бледном лице ведьмы лишь легкую ухмылку.
– Ты слышал? Ты слышал озеро, верно? Да только кроме меня ведь никто не слышит его.
Нджалл не знал, что ответить; он был заворожен этим проявлением человеческого лица, несмотря на то, что в прошлый раз ведьма и сама обернулась деревом прямо перед его глазами. Слухи о чудесах, об удивительных превращениях, на которые способна Лесная Ведьма, были известны каждому; однако одно дело – слышать байки от торговцев или преступников, сидящих у костра в ночи, а совсем другое – увидеть собственными глазами…
– Что же ты молчишь? Ты ведь слышал, как дышит вода? Это одно из проявлений той силы, о которой ты предпочитаешь не думать.
Охотник не понимал, конечно же, как вода может дышать, но требовалось что-то ответить – хоть что-нибудь, – и он, поднявшись на ноги, сказал, стряхивая