Топонимия правобережной части Нижегородского Поочья от устья Большой Кутры до устья Тарки
с выделения трех хронологических пластов:
а) исторические названия, появившиеся до XI века;
б) топонимы, возникших с XI до XVI век;
в) онимы, появившихся в XVI веке, и поздние.
По мнению А. С. Щербак, в первом хронологическом пласте основное количество топонимов имеет угро-финский субстрат, возможно присутствие балтийской основы онима. Третий хронологический период отличается наибольшей однородностью в выборе названий населённых пунктов. «Почти все они восходят к русским патронимам, т.е. к именам, фамилиям, отчествам (реже!) владельцев сел и деревень. Сложным представляется генезис топонимов, образовавшихся в период от X до XV века» [90, с. 25].
По мнению М. В. Горбаневского М.В «как и ожидалось, легенды не имеют ничего общего с действительным происхождением названия поселений. Все стихийные переосмысливания значения топонима (связь с Петром I, Екатериной II) – не более чем досужый вымысел, лишь иногда имеющий косвенную связь с настоящими событиями [8, с.16]. Такого же мнения придерживается В. Б. Кобрин, который предупреждают что «главная опасность, подстерегающая начинающего топонимиста, – излишнее доверие к легендам о происхождении тех или иных географических названий» [14, с.162].
Но существует и другая точка зрения. Так О. Е. Афанасьев, А. В. Троценко в свой работе «Категория «легенда» в региональном топонимическом пространстве» делают вывод о том, что «топонимическая легенда – это часть мифологического пространства, создаваемого народом веками в попытках объяснить особенности окружающей среды, те или иные палеотопонимы. Они являются неотъемлемой частью топонимии края, культуры народа, продуктом творчества, а поэтому должны быть исследованы методами географической культуры, топонимики и фольклористики одновременно [153]. По-моему, вряд ли «легенды» приведут к определению происхождения онима.
В предыдущей главе мы уже писали, что топонимию «края» можно разделить на славянскую (русскую), субстратную и смешанную.
Самая значительная группа славянских топонимов в нашем «крае» по происхождению восходит к антропонимам (личным именам, прозвищам, фамилиям). В подавляющем большинстве случаев уже неизвестно, имя или фамильное прозвище какого конкретного лица легло в основу формирования ойконима или гидронима. Только в редких случаях, благодаря памятникам древней письменности, можно подтвердить достоверность лиц, имена которых легли в основу именования географических объектов [32, с. 11]. Очень активно посессивные (названия по человеку (основателю или владельцу селения) топонимы возникали именно в XV – XVII веках (с. Александрово, д. Алтухово и т.д.). В это время даже наблюдалось постепенное вытеснение других групп топонимов посессивными [32 с.12]. На примере нашего края, с начала XVII века село Зевово стало называться селом Давыдово [97, л. 583], а деревню Мысково переименовали в деревню Маскакова [97, л.34].
Часть топонимов являются локативными (названия по расположенному рядом предмету), так как