успели отъехать на какое-то расстояние после того как меня… выловили.
– Вильгельм не представляет для нас с тобой никакой опасности. Возможно, мы могли бы жить и в Белокаменном замке, но… – в ее взгляде появился огонек злости и явная толика испуга, – но я удивительно хорошо знаю характер Вольтеров. И если кто-то из них поставил себе цель, то лучшим выходом будет бежать как можно дальше, и не оглядываться.
Я нахмурилась. Мама же взглянула мне в глаза и произнесла ровным убеждающим тоном:
– Он никогда не станет хорошим, Лесси. Все это лишь личина, чтобы ты играла по его правилам и не боялась. Я говорю это тебе потому, что сама испытала на себе все то, чего не хотела бы допустить в отношении тебя.
– Он… правда? – я резко замолчала и с дикой потаенной надеждой отвела взгляд к окну.
Я не могла смотреть в глаза той, кто предупреждал с самого начала, пока я летела как мотылек на свет. К моему счастью Рая успела выключить его, тем самым обезопасив глупое бесстрашное насекомое от гибели.
Зачем я спрашивала и так понятный факт, я понять не могла, однако в душе что-то свербело и рвалось наружу, разрывая в клочья все, что было внутри.
– Хм… Попав в этот мир я посчитала странным твое нахождение рядом с ним. Но он был спокоен и сдержан, а ты каким-то образом пыталась его контролировать… это сбило меня с толку. Ко всему прочему я хотела узнать его цель.
Она помотала головой из стороны в сторону, как бы говоря, что ничего хорошего из этого не вышло.
Я была с ней согласна. Наверное, самым лучшим вариантом было изначально стараться не лезть на рожон. Быть может, если бы я осталась безучастной с самого начала, то все было бы по-другому.
– Ты сказала, что хорошо знаешь Вольтеров, – подметила я, – откуда?
Я отчетливо заметила блеснувший на секунду взгляд и опаленные краской щеки. Не думаю, что это был Феликс – по крайней мере они не выдали себя ни при первой встрече, ни при любой другой. Из остальных я знала только Александра Вольтера, который являлся Князю отцом, но, если учесть слова той самой Гелиды, что столкнула меня с обрыва, то мужчина «пропал», причем давно. Потому само собой напрашивался вопрос:
– Мам, а сколько тебе лет?
Женщина, явно раздумывающая, как бы отвязаться от меня с первым вопросом, нахмурилась и подняла бровь.
– Много, – стало мне ответом.
Я могла проигнорировать ее тайны личной жизни, но не это!
– А поконкретней…
Рая тяжело вздохнула, направила на меня взгляд своих уже почти привычно зеленых глаз и, закрыв их на минуту, с явной долей нервозности усмехнулась.
– Мне шестьсот пятьдесят три года.
Я выпучила глаза. Брови сами собой взметнулись вверх, а голова стала тяжелее в несколько раз.
– Как такое возможно?! – прошептала озадаченная я.
– О, милая, в этой вселенной возможно если не все, то очень многое. Ты просто не знаешь и восьмой части того, что происходит вокруг! – она улыбнулась и вновь провела пальцами по моей щеке.
Легче