любит Европу, в особенности Италию. Однажды она едет туда с одной из тетушек – с той, у которой останавливалась в восемьдесят девятом и которая там никогда не была. Нельзя допустить, чтобы тетушка не повидала Италии.
Шурочка по-прежнему привлекательна, сорока ей не дашь, в путешествиях за ней ухаживают мужчины, некоторые – отнюдь не по-идиотски, но она верна Алексу. Тот ведь их любит – мальчика и ее. Возможно, не очень творчески, если так можно сказать, без той спонтанности, которая, как ей кажется, одна и могла привести к зарождению Лео, но ведь Алекс всего себя отдает, чтоб они были счастливы, так?
Шурочка едет в Италию, а по возвращении показывает Алексу фотографии. Кладбище, русская часть. Ухоженные могилы, плиты GOLITSYN и TROUBETSKOY, латинскими буквами, и неожиданно чуть поодаль – заброшенная, покосившаяся ВЕРА ГОЛУБЕВА, кириллицей. Фотография не может всего передать. Шурочку эта самая Вера Голубева очень тронула. Кириллица, она соскучилась по кириллице. Алексу это не кажется большой бедой.
В отсутствие Шурочки у него опять побывал Лаврик. Каждый его приезд оказывается испытанием, но, если у тебя много денег, надо уметь терпеть.
– Могли ли мы, простые московские мальчики?.. – начинает Лаврик, запихивая в рот еду. Он уже, что называется, под газком. Забыл, что хотел сказать. – Будь здоров! – Лаврик пьет за рулем много больше, чем тут позволено. – Старичок, помнишь, как я кормил тебя китайской лапшой?
Алекс ничего не забыл. Уши у Лаврика становятся красными – то ли от выпитого, то ли потому, что опять ему нужен совет. Скоро он скажет: “Я должен попросить твоего совета”. “А потом моих денег”, – захочется ответить Алексу, но он не станет так говорить, даст.
– У меня теперь очень левые убеждения, – заявляет Лаврик.
В чем они состоят? В неуважении к чужой собственности? В том, чтобы не отдавать долгов? Алексу надо поскорей попрощаться с Лавриком и вернуться к работе, но они говорят обо всяких посторонних вещах, причем Лаврик все время на него обижается:
– Естественно, наличие денег делает твои суждения более вескими…
Надо перетерпеть и это. Однако замечания Лаврика неприятны: все-таки главное в Алексе то, что он математик. Хороший прикладной математик, да.
Лаврик переходит к делу: он попал тут в одну историю… Глупую, не хочется говорить. Короче, угрожает тюрьма. Лаврик надеется, что по болезни его все-таки не посадят. Он, кстати, сильно разочаровался в Америке.
Какая у него болезнь? – Псориаз.
– Есть специалисты, из наших с тобой соотечественников, справку сделают.
И он обещает больше не беспокоить Алекса, не приходить.
После получения чека у Лаврика сильно улучшается настроение:
– По гроб жизни обязан.
Алекс пропускает его вперед:
– Надеюсь, все-таки не по гроб.
Он смотрит, как отъезжает Лаврик – в прошлый раз тот опрокинул мусорный бак, – и думает, что таких друзей, как Лаврик и Родион, у него