и здесь, наверное, тоже…
Глава 4
Разорванная петля
Подошла маршрутка: как и в своей реальности, Виктор не обратил внимания на номер, увидев на табличке надпись «Дружба»; только здесь таблички были большие и висели в больших проемах над лобовым стеклом, как в старых автобусах.
– Граждане вошедшие пассажиры, просьба приготовить рубль за проезд! – четким голосом дикторши возвестил автоответчик. Возле водителя торчал небольшой ящик кассы с прорезью, куда надо было кидать деньги на черную резиновую гусеницу, что ползла под немного потертой крышкой из прозрачного полистирола, пока пассажиры отрывали билеты.
– Простите, десять рублей никто не разменяет? – обратился Виктор.
– Да это всегда пожалуйста!
«Боже, сколько тут у народа мелочи. Так и у нас когда-то было, а сейчас с какого бодуна она исчезла? Если на вопрос «А вы не найдете девяносто копеек мелочью?» ответить «Нет», у наших продавщиц такая реакция, будто им сделали непристойное предложение в циничной форме».
Кинув заветный рубль и оторвав черный (т. е. отпечатанный черным) билетик, Виктор плюхнулся в самолетное кресло, обтянутое бежевым полиэстеровым чехлом, с кнопкой сигнала остановки на подлокотнике. Квадратный салон с мягкой отделкой цвета кофе с молоком был полупустым. Окна были закрыты, сверху дул воздух из кондишена, а спереди и сзади мурлыкали шоколадные нашлепки колонок. Рядом с Виктором ближнее к выходу кресло заняла светлая шатенка старшего комсомольского возраста, с чуть пухловатыми губами и фигурой, отличавшейся от пропорций западных фотомоделек того времени в несколько лучшую сторону: в ее стан и упругие бедра в объятиях темно-синего шелкового крепа под раскрытыми, как створки раковины, полами незастегнутой блестящей куртки была добавлена та самая капля пышности, что встречается у античных статуй и побуждает стремление заронить семя в глубь почвы.
– Канал «Маяк-Авто» продолжает квадровещание программой «Жизнь на колесах». Для пассажиров городского транспорта прозвучат песни в исполнении Наталии Рудиной и Аллы Перфиловой…
Кто такие Рудина и Перфилова, Виктор не помнил, хотя голоса показались подозрительно знакомыми. Да и не до них было.
«Глупо, черт, как глупо все получилось… Не надо было этого приятеля придумывать. Сказать – просто нашел… Ага, а тогда подумает, что украл. Что теперь? Вот верно же, что жадность фраера погубит…»
Рядом раздалась будильниковая трель. Теплородная шатенка вынула из сумочки мобилу – оранжевую, с выдвижным вниз, как шея жирафа, микрофоном.
– Да. Я уже на моторе еду. Все.
«А, вот что такое мотор. А в семидесятые так такси звали».
За Курганом маршрутка тормознула; Виктор заметил, что останавливают их не на остановках, как теперь, а где попало, лишь бы по пути. Заскочила парочка студентов из «педа» – пединститута,