ножницами, настоящий педикюр не сделаешь. Пусть работает. Интересно, эта рослая тетка – личная служанка Машки? Опыт чувствуется. В банях таких мастериц ценят. Чем-то эта Бэб бывшую Перчатку напоминает. Возрастом и даже лицом. Черты правильные, но красивыми их не позволяет назвать некоторая незавершенность. Чуть-чуть яркости, краски… Ну, Мари не позволит никаких намеков на конкуренцию. Хотя черноволосая подружка у сестры – это что-то новенькое. Раньше, в досмертном мире, Машка таких красавиц и на дух не переносила. Все меняется.
Бэб перешла к рукам девушки. Даше пришлось сполоснуть от сока пальцы, прежде чем подать ладошку служанке. И щеточка, и инструменты – почти как в салоне на Большой Ордынке, куда всегда ездила мама. Стало грустно. Много чего Машка успела – и в замке обосноваться, и настоящей секс-бомбой стать, и прислугу идеальную в Средневековье подыскать. Только вот родной сестрой перестала быть.
В глазах предательски защипало. Вот же свинство, прости, покойный Вас-Вас. Нужно удержаться. Ты девушка глупая, наивная, сейчас обязана тупо жизни радоваться.
– Позволите? – в руках Бэб блестела бритва.
Ой, интимную прическу предлагают? Ну, да, Машка всю жизнь непримиримо ненавидела «атавистическую волосатость». Ну и ладно. Даша приподнялась из воды, положила одну ногу на приятно прохладный мрамор.
– Вы очень юная, – тихо заметила Бэб.
– Я повзрослею, – пробормотала Даша и взяла с подноса еще персик.
Служанка кинула острый взгляд:
– Я сказала – юная, но не ребенок. Вы очень привлекательная женщина, моя леди.
– Хм, и лесть я люблю, – признала Даша, невольно замирая под прикосновениями острой стали.
– У вас удивительные глаза, – мурлыкала служанка, – и вы очень стройная. Только откуда столько синяков? Вас били?
– Вот еще. Просто я люблю экстремальный спорт. С дубинками.
Бэб недоуменно вскинула брови:
– Простите, моя леди?
– Ах, неважно, – Даша с облегчением опустилась в воду. Почему-то прикосновения острой бритвы и горячих пальцев служанки тревожили одинаково. И взгляд у бабы казался слишком знающим.
– Эй, хватит расслабляться, – в дверях стояла улыбающаяся Мари. – Тобой еще попозже займутся. А сейчас живо ужинать. Мне уходить нужно, а мы толком и не поговорили.
За столом Даша сидела в длинном халате. Одежку пожертвовала Мари, и чувствовать себя в чужом душистом наряде из роскошного серебристо-черного шелка было странно. Даша чувствовала себя то ли умирающей, то ли рождающейся заново. Все было очень странно. Ужинали без слуг. Мари сидела рядом и без устали болтала. В основном жаловалась на глупую войну, на хаос и бардак из-за отсутствия лучших людей королевства. Даша даже не пыталась уловить что-то полезное среди массы незнакомых имен и заумных тонкостей замковой жизни. Смущала сидящая напротив черноволосая подруга Машки. Миндалевидные черные глаза не отрываясь разглядывали Дашу. Оценивали, ощупывали так тщательно, что у Даши закрались нехорошие