дни до наступления весны и тепла.
По сверкающим плиткам пола процокали каблучки, и, подняв глаза, Андре обнаружил Камиллу под руку с молодым бородатым человеком, одетым в балахон, похожий на черную палатку. Когда парочка остановилась у лифта, он узнал Оливера Турана, модного французского дизайнера-минималиста, в настоящий момент занятого переоборудованием консервной фабрики в районе Сохо в пятизвездочный отель.
Лифт прибыл, парочка обменялась серией бесконтактных поцелуев – по одному в каждую щеку и еще один на удачу, – дизайнер уехал, а Камилла повернулась к Андре:
– Дорогуша! Как дела? Прости, что пришлось столько ждать. – Она крепко взяла его под локоть и потащила в сторону своего кабинета. – А с Доминик ты уже познакомился?
Секретарша подняла на них взор и чуть раздвинула губы, что, вероятно, означало улыбку.
– Да, – кивнул Андре, – к сожалению.
– Ну что делать?! – вздохнула Камилла, заходя в кабинет. – С кадрами столько проблем! Конечно, я знаю, что она немного замороженная, но зато у нее очень полезный отец. – Камилла заговорщицки взглянула на Андре поверх темных очков и прошептала: – «Сотбис», сам понимаешь.
Сразу же вслед за ними в кабинет зашел и старший секретарь, подтянутый мужчина средних лет с дивным загаром и неизменным блокнотом в руке. Он приветливо улыбнулся Андре:
– Снимаем все лучше и лучше?
– Стараемся. Откуда такой загар, Ноэль?
– Из Палм-Бич. И даже не спрашивай, с кем я там был!
– Что ты, разве я посмею.
Разочарованный Ноэль повернулся к Камилле:
– Звонил Гарабедян, хотел поговорить. Все остальное может подождать.
Зажав трубку между ухом и плечом, Камилла расхаживала по кабинету и интимно ворковала что-то. Андре знал этот голос – она всегда говорила так с Гарабедяном. Он уже не в первый раз задумался, ограничиваются ли ее отношения с владельцем журнала только бизнесом. Камилла, несомненно, была привлекательной женщиной, хотя, на его личный вкус, излишне деловой и напористой. Она достойно противостояла неумолимому течению времени, используя для этого все средства современной науки, сумела сохранить девичью стройность, не сделавшись при этом костлявой; ее шея была молодой и гладкой, а бедра, руки и ягодицы подтянутыми и упругими – результат ежедневных походов в спортивный зал, в шесть утра, к самому открытию. О волосах Камиллы – темно-каштановых, подстриженных в виде шлема, таких ухоженных, таких живых и сияющих! – ходили легенды даже в прославленном салоне «Бергдорф», который она посещала три раза в неделю. Они эффектно упали ей на щеку, когда, наклонившись, она положила трубку на место.
– Чем только не приходится заниматься, – закатывая глаза, пожаловалась Камилла. – Представляешь, теперь он хочет устроить армянский обед!
– Ты будешь чудно выглядеть