я свернул карту и спрятал ее за пазуху, – пошли за Изюмчиком. Выбора у нас нет, без огня мы отсюда далеко не уйдем.
Спутница вопросительно вздернула брови и не двинулась с места. Вы посмотрите, какие мы принципиальные! Я снова вздохнул:
– Госпожа де Шасвар, если я был резок, простите. Но если вы и дальше намерены брыкаться по пустякам, я отведу вас обратно в «Кротовью нору», и дело с концом. Будете перед Пемброуком ножкой топать и характер демонстрировать. Он, может, и стерпит. А у меня нет ни времени, ни желания носиться с вами как с писаной торбой. Понятно?
– Понятно, – еле слышно отозвалась кнесна.
Что-то воинственно бормоча себе под нос, она двинулась следом за мной. Не иначе как сетует на свою несчастную долю да на неотесанных вояк, не имеющих такта и снисхождения к женским слабостям. Вот дернула меня нелегкая согласиться взять ее с собой! И без того жизнь не сахар, только избалованной кнесовой дочки мне не хватало. Может, действительно разжиться в избушке факелом да спихнуть эту головную боль на милягу Пемброука?
Я вспомнил про единорога и едва удержался, чтобы не плюнуть от досады. Да, конечно, девственниц и в Фирбоуэне хватает, но… «Смиритесь, капрал Иассир, – с тоской подумал я. – В ближайшее время вам от этого зеленоглазого сокровища никак не избавиться».
«Сокровище», спотыкаясь о камни, сердито сопело мне в затылок, но стоически молчало. И то радость. Я выдернул из ножен клеймор:
– Не отставайте, госпожа.
Озеро приближалось. Круглое, гладкое, бросающее шелковистые серебряные отсветы на прибрежные камни. Из-за большого валуна вынырнула узкая дорожка, аккуратно мощенная красным кирпичом. Тропка была проложена по берегу озера и, изгибаясь жгутом, бежала вперед, к самому крыльцу одинокого домика. Изюмчика не было видно. Куда запропастился этот игольчатый обормот? И почему он вообще так странно себя ведет? Команде «посвети!», между прочим, я его сам обучил! Она у него от зубов отскакивает – от всех сорока. А тут на тебе, задом повернулся и в кусты. В пещеру, точнее. Очень подозрительную. Я вспомнил карту и большой красный крест на ней. Интересно, что бы это значило? М-да. Многовато вопросов… Я задумчиво коснулся острием клинка ветви плакучей ивы. И сбился с шага, вместо шелеста листвы услышав мелодичный тихий звон. Срезанный клеймором черный лист, тускло блеснув в полумраке пещеры, упал мне под ноги. Не мягко спланировал, как ему полагалось, а именно упал, чуть слышно брякнув о красный кирпич дорожки.
И разлетелся на мелкие кусочки.
– Замечательно, – проскрипел я, присаживаясь на корточки и разглядывая осколки.
– Что случилось, капрал?
– Понятия не имею. – Я натянул перчатку и поднял с земли то, что осталось от листика. Слюда? Или стекло? Ничем не пахнет, внешние края гладкие, узорчатые, даже с прожилками. Ни дать ни взять самый настоящий лист ивы, только неживой. – Сторонитесь деревьев, госпожа де Шасвар. Не знаю, что тут происходит, но местечко паршивое. Надо отсюда убираться.
Девушка, поглядев из-за моего плеча на черные осколки, поежилась:
– Кажется,