Прежде всего, я выполняю роль почек в организме: убираю отходы жизнедеятельности. Затем каждые три часа я заливаю молоко ей в рот. Оно проходит через систему трубочек и выходит наружу. Эти выделения я выкидываю. Каждые 24 часа я погружаю ее в воду, чтобы очистить ее. Я меняю ей одежду. После того как она побыла некоторое время дома, я вывожу ее на прогулку. После того как она погуляла, я приношу ее домой. Когда она хочет спать, я ее укладываю. Когда она просыпается, я беру ее на руки. Когда она плачет, я держу ее на руках, пока она не перестанет. Я раздеваю и одеваю ее. Я наполняю ее любовью, беспокоясь о том, даю ли я достаточно, мало или слишком много. Забота о ней сравнима с ответственностью за погоду или за рост травы (Cusk, 2001).
Основная сложность состоит в том, что забота такого рода нужна детям постоянно в течение многих месяцев. Как пишет Каск, эти задачи «устанавливают крепостное право, рабство, мою невозможность уйти». Ребенку нужен взрослый, заботливый настолько, что способен полностью идентифицировать себя с ребенком, считать его нужды и потребности своими; младенец в этот период жизни является физиологическим и психологическим продолжением своей матери, неотделимым от нее. Если она себя чувствует плохо, когда плохо ее ребенку, она будет стремиться что-то с этим сделать немедленно, устранить причину дискомфорта ребенка – и в этом суть регуляции. Теоретически кто угодно может делать это особенно теперь, когда у нас есть бутылочка с заменителем грудного молока, но биологическая мать ребенка будет делать это еще и в связи с собственным гормональным состоянием, и ей будет более свойственно установить сильную идентификацию с ребенком, чувствовать его эмоции как свои собственные, имея внутренний источник для этого.
Раннее регулирование заключается также в невербальном отклике на чувства ребенка. Мать делает это в основном с помощью мимики, тона своего голоса, прикосновения. Она успокаивает громкий плач ребенка и его перевозбуждение, входя в его состояние, привлекая его громким голосом, зеркально отражающим его плач, постепенно уводя его в покой, снижая громкость и интенсивность голоса, спокойно с ним разговаривая, переводя его своим примером в мирное и спокойное состояние. Или она смягчает напряжение ребенка, находящегося в тонусе, покачивая и крепко обнимая его. Или она может развеселить печального младенца своей улыбкой и широко раскрытыми глазами. Всеми способами невербального общения она возвращает ребенка в комфортное состояние.
Взрослые, обеспечивающие уход за ребенком, в случае, если они не могут достичь этого единения с ребенком и испытывают сложности в замечании и управлении своими чувствами, склонны закреплять эту проблему регуляции, транслируя ее на следующее поколение, на собственного ребенка. Такой ребенок не может научиться отслеживать изменения собственного эмоционального состояния и эффективно управлять этими изменениями, если его мама или папа не научили его это делать и не делали это за него в раннем младенчестве. У него