тебе тип. А первое впечатление он уже о тебе составил.
Но сейчас я вовсе не была расположена вести светскую беседу. Хоть на мента этот тип и не похож, что он тут делает?
Парень, которого уместнее было бы назвать все же молодым человеком, улыбнулся еще шире и представился сотрудником дворца-музея Федором, а фамилию я не расслышала, потому что Иваныч заорал на облезлого и порывался даже дать ему в морду.
Ну, он у нас вообще нервный очень и вспыльчивый, так что Сарычеву пришлось срочно вклиниться между ними, и Иваныч случайно попал ему в глаз.
Как ни странно, облезлый не полез в бутылку, видя такое отношение, и даже тетка перестала выплевывать цифры, как автомат – монеты. Иваныч тоже успокоился, и те двое уехали, прихватив акты и дав слово Сарычеву, что вышлют нам копии тотчас же.
Тут я спохватилась, что хотела умотать отсюда, пока Сарычев был занят разговором, а теперь уже поздно.
Я пошла было к машине, но снова перехватил меня тот парень из музея, Федор, что ли. Сказал, что рад познакомиться (хотя я даже не сказала, как меня зовут), что ему все тут очень интересно, и пригласил меня посетить этот самый дворец-музей (всю жизнь мечтала!).
И все отирался возле меня, вертелся под ногами и совал какой-то проспект, так что пришлось его взять. И в конце концов, меня окликнул Сарычев весьма недовольно:
– Ульяна, долго мне вас ждать?
Нет, как вам это понравится, а? Я что, персональным водителем к нему нанялась? Возить его вовсе не входит в мои служебные обязанности, тем более на своей собственной машине, я это делаю по доброте душевной, а он так по-хамски со мной обращается.
Я хотела высказать все, что думаю, но вертелся тут этот Федор, так что я молча села в машину и махнула ему рукой.
Ушел, слава богу. Вот с чего он ко мне привязался? Скучно одному было?
Я взглянула на проспект, который он мне подсунул.
На обложке был напечатан портрет важного господина, одетого по моде восемнадцатого века. Этот портрет кого-то мне напомнил.
Я пригляделась и с удивлением поняла, что этот вельможа похож на моего шефа, Сарычева. У него было такое же длинное лицо с тяжелым подбородком и высокими скулами. Про такие лица говорят «породистое».
Под портретом было написано:
«Владелец дворца граф Павел Петрович Шереметев».
– Что вы так на меня смотрите? – подозрительно осведомился Сарычев.
– Да ничего я не смотрю… – проворчала я.
С шефом мне разговаривать совершенно не хотелось, я была жутко на него зла, хотя злиться можно было только на свою нерасторопность – уехала бы сразу же, да и все. А я зазевалась, втянула себя в разговор с этим… как его… Федором, неудобно было его отшить, вот и везу теперь шефа… интересно куда?
Наконец я решила спросить, куда вообще ехать. В город? В офис? Или сразу в полицию? Туда ни за что не поеду, пускай хоть пешком идет, мне без разницы.
Я покосилась на Сарычева, увидела, какой он подавленный, да еще и синяк под глазом намечается. А нос еще раньше распух, когда я ему очки