такое чудо, как я.
– Не-а, не катит, – хмыкнула я. – Ни одному даже самому чокнутому экспериментатору не придет в голову создать такое чу-у-удовище, как ты. Такое наглое, болтливое…
– Точно! – перебил рыжий и возбужденно вскочил, едва не свалившись с каминной полки. – Я всегда подозревал, что я нечто большее! Да и кому под силу сотворить такое совершенство? Я не эксперимент! Я – венец творения!
Тут я наконец не выдержала и расхохоталась.
«Венец творения» обернулся, удивленно прижав уши:
– Ты чего?
– Да так… – ухмыльнулась я, вспомнив, зачем, собственно, сюда явилась.
– Смех без причины – признак сама знаешь чего, – оскорбленно тряхнул хвостом кот.
– Тебя как зовут хоть, венец творения?
– Можешь называть меня господин Совершенство, – задрал нос рыжий.
– Васька его зовут! – раздался вдруг надтреснутый, хриплый голос у меня за спиной. – Так и знала, что ничего этому балбесу поручить нельзя!
Котяра зашипел и, вздыбив шерсть, уставился куда-то мне за спину. Я обернулась, ожидая увидеть вдруг разговорившегося скелета. Но с некоторых пор мои ожидания резко расходились с действительностью: в полуметре от пола парила полупрозрачная женщина в длинном платье. Сквозь нее были прекрасно видны портьеры и какая-то картина в простенке, и в то же время не составляло труда рассмотреть недовольно поджатые губы, чопорный пучок на макушке и наглухо застегнутый высокий воротничок. А самое страшное – я знала ее… Именно она дважды появлялась в детском доме, представившись моей двоюродной то ли теткой, то ли бабкой.
– Паршивая из тебя, Секлетинья, наследница получается. Уже час, как Врата госпожу признали, а тут как был бардак, так и остался, – между тем сердито проскрипела старуха, брезгливым взглядом смерив меня от отвисшей челюсти до замызганных во время пробежки по кладбищенскому парку кроссовок. – Значит, так… Для начала переоденься. Ты выглядишь, как дешевая…
И тут ко мне вернулся дар речи, и я завизжала так, что зазвенели стекла. И злости в этом визге было куда больше, чем страха. Оставили наследство, мать вашу: вместо газона – кладбище, за экскурсовода – хамоватый кот, в роли дворецкого – обглоданный труп… Теперь еще и ворчливое привидение в качестве дуэньи?! Нет уж!
– Сгинь! – рявкнула я, как только смогла выдать нечто членораздельное. – Сгинь, нечистая сила! Пропади!
Даже перекрестила чертову галлюцинацию для надежности. С безумным воем, от которого раскололся хрустальный бокал на столе, привидение лопнуло ошметками грязно-серого тумана. А когда затихло эхо, рассеялись и они. Шумно выдохнув, я расправила плечи: оказывается, и на бредовых обитателей этого безумного дома можно найти управу!
Поделиться успехом было не с кем, и я бросила победоносный взгляд на кота: мол, знай наших. Котяра разделять мой триумф не спешил:
– Мр-р-да… Склерозная истеричка с маниакальными наклонностями… Ты почто бабку свою упокоила, живодерка?!
– К-какую еще бабку?! – опешила я.
Кот