вновь, предательски потекли из ее глаз. Она никогда думала, что их отношения закончатся вот так просто и банально.
«Бизнес, есть бизнес, – вспомнила она слова Максима. – Он не терпит слабых людей. В нем все решают деньги, деньги, и деньги и ничто другое. Любовь и сострадание в бизнесе не живут. В бизнесе живут волки. Чем матерей волк, тем успешней бизнес».
Лиля подошла к окну и посмотрела вслед Максиму. Она все понимала, но сердце отказывалось верить тому, что произошло. Она все смотрела, и смотрела. Слезы крупными каплями катились по ее щекам. Они были горькими на вкус, какими обычно бывают слезы утраченной любви. Максим уходил по улице, не останавливаясь, не оборачиваясь назад.
Он шел, не замечая плотную стену прохожих, которая двигалась ему навстречу. Голова была абсолютно пустой и ничего не соображала. Пронизывающий декабрьский ветер продувал его тонкое осеннее пальто, замершие колени не гнулись, а зубы выбивали отвратительную дробь.
Заметив продуктовый магазин, он остановился и стал обшаривать свои карманы. Он набрал около десяти рублей и зашел в магазин. У прилавка висело объявление, в котором большими буквами было написано, что водку продают после одиннадцати часов дня. Он невольно посмотрел на свои часы, они показывали половину девятого утра. Максим стоял у водочного отдела и не знал, что сказать продавщице, чтобы она продала ему бутылку водки. К прилавку подошла крупная женщина в грязном белом халате и молча, посмотрела на его опухшее лицо. Ее пальцы были увенчаны золотыми кольцами, а в ушах висели массивные золотые серьги:
– Что нужно? Читать не умеешь? – произнесла она довольно громко, чем сразу же привлекла к себе внимание покупателей. – «Нажрутся» с вечера, а утром, ни свет, ни заря, просят продать им водку.
Максим посмотрел на нее и, пропустив ее слова, мимо ушей, тихо попросил продать ему бутылку водки. Продавщица глянула на него так, словно перед ней был марсианин.
– Ты что, не понял, алкаш? Посмотри на часы! Если не отойдешь от прилавка, я вызову милицию. Пусть она разберется с тобой, – с явной угрозой произнесла продавщица.
Работник прилавка еще раз внимательно посмотрела на покупателя, судя по его внешнему виду, было видно, что тот мучается с похмелья. Парень был хорошо одет и не походил на пьяницу. Боясь провокации ОБХСС, она решила не рисковать и не продавать ему водку. Максим вышел из магазина, однако, новый приступ боли пронзил его голову словно иглой. Максим зажмурился и тихо застонал. Ему показалось, что пережить эту боль было невозможно. Один за другим накатывали приступы тошноты. Он присел на бетонный блок и стал рассматривать всех, кто стоял у магазина. Неожиданно к нему подошел посторонний мужчина. Выглядел он, как и Максим, неважно. На нем было старое осеннее пальто, а на голове вязаная спортивная шапочка с надписью «Спартак чемпион». По всей вероятности, это был местный пьяница. Он сочувственно посмотрел на парня и, заикаясь, произнес:
– Что брат болеешь? Вот и я, тоже болею. Тебе бы опохмелиться, а то можешь ласты склеить. Так бывает, когда сильно перепьешь. Мы-то народ привычный,