комментариях эти строки не нуждаются, но замечу, что они свидетельствуют, кроме прочего, о двух моментах.
Во-первых, ясно, что Сталин мало писал, но много думал. У поэта Константина Ваншенкина есть хорошая строчка: «Не написал в тот месяц ни строки, но принял несколько решений». У Сталина же в Курейке для принятия решений – будущих решений, конечно, было времени намного больше.
Во-вторых, ясно, что Сталин не считал для себя возможным писать на общественно значимые темы просто «из головы». Тот, кто исполнен сознания собственного «величия» и «гениальности», берется за перо легко – в уверенности, что любая его мысль, положенная на бумагу, заслуживает общественного внимания. Сталин же, как видим, по отношению к себе был даже излишне критичен.
А жаль! Размышления Сталина о жизни и человеке могли бы войти в сокровищницу философской мысли. Но Сталин не был подвержен рефлексии[3], он анализировал не собственный внутренний мир, а мир внешний, нуждавшийся в коренной переделке.
В том же письме он писал:
«…А как вам нравится выходка Бельтова (Г.В. Плеханова. – СК)?.. Не правда ли: старая, выжившая из ума баба, болтающая вздор о вещах, для нее совершенно непостижимых, Видел я летом Градова (Л.Б. Каменева. – С.К.) с компанией (это – об июльском совещании в Монастырском. – С.К. у Все они немножечко похожи на мокрых куриц. Ну и «орлы»!..»
Через два десятка лет история повторилась – Каменев и компания оказались в деле строительства новой России далеко не орлами. И даже – не мокрыми курицами, а черными воронами…
Но тогда до этого было еще очень, очень далеко, Между прочим, в конце письма Сталин просит:
«Не пришлете ли чего-либо интересного на французском или английском языке? Хотя бы по тому же национальному вопросу. Очень был бы благодарен…»
Не комментируя подробно, замечу, что просьба Сталина лишний раз свидетельствует о том, что иностранные языки он в какой-то мере знал. А просьба о присылке чего-нибудь именно по национальному вопросу была не случайной – именно на эту тему Сталин как раз тогда и писал ряд работ. Тут он знал свою силу и был уверен, что уж этой-то темой владеет, хотя нехватка источников ему очень мешала.
В 1916 году туруханский «курорт» свел в могилу Спандаряна – в тридцать четыре года, Сталин тоже был родом не сибиряк, так что невеселые мысли не могли не приходить ему в голову.
Они и приходили.
А что делать?
Однако надо было жить дальше и готовиться к новой борьбе, А он ведь был человеком, а не стальной машиной…
Сталин редко имел в личной жизни то, что хотя бы скрашивает жизнь, а тем более – украшает ее, Его первая жена Екатерина Сванидзе умерла в 1909 году, оставив мужу годовалого сына Якова, много позднее погибшего в немецком плену, имени и чести отца не замарав.
А Сталину даже под конец его последней ссылки было всего-то 38 лет, Молодой, по сути, парень! И уже как битый жизнью…
Битый – однако не побитый.
Три сибирских года в его жизни