туники, на грязных лицах проступала щетина.
– Сенатор, говоришь? – Оптион нервно облизнул губы. – Прости меня за такие слова, господин, но чем ты можешь доказать это?
– Доказать? – нахмурился Семпроний, выставляя вперед руку, чтобы показать золотое сенаторское кольцо, перешедшее к нему от отца. – Вот! Тебе достаточно?
– Ну, наверное… – осторожно проговорил оптион. – А что-нибудь еще есть?
– Что еще тебе нужно? – возмутился Семпроний. – Кольца довольно. А теперь впусти нас, и пусть кто-то из твоих людей проводит нас к тому, кто командует здесь. Пока я не подверг тебя наказанию за неподчинение.
Оптион вытянулся в струнку и отсалютовал.
– Да, господин. Открыть ворота!
Двое из его подчиненных бросились к воротам и потянули тяжелые створки. Дверь со стоном отворилась. Взяв с собой четверых своих людей, оптион лично повел сенатора и обоих центурионов в глубь акрополя. За воротами оказался небольшой дворик, по обеим сторонам которого тянулись приземистые складские помещения, a впереди располагалась базилика[14]. С крыши ее съехало несколько черепиц, и она была разрушена с одного края. В остальном здание оказалось неповрежденным. Солдаты вспомогательных войск сидели в тени стены акрополя, и кое-кто из них с любопытством проводил взглядом оптиона, сопровождавшего римлян к входу в базилику.
– Похоже, что вам повезло, – заметил Макрон. – Здесь, наверху, особых разрушений не видно.
– Да, господин, – оптион огляделся. – Увы, многие из парней находились в городе, когда начался трус земной. A потом ударила волна. До сих пор не могу досчитаться половины когорты[15].
– Когорты? Какая когорта здесь стоит?
– Двенадцатая Испанская, господин.
– Гарнизонная?
– Последние пятнадцать лет, – пояснил оптион. – Прежде находилась на дунайской границе. Но это было до меня, конечно.
– Понимаю, – кивнул Макрон. – A кто здесь командует?
– Префект[16] Люций Кальпурний, но сейчас он в Гортине[17], столице провинции, вместе с прочей знатью. На время своего отсутствия он оставил распоряжаться центуриона Портиллуса.
Вступив в базилику, они миновали пустые помещения и пересекли центральный зал, направляясь к цепочке комнат на противоположной стороне здания. Остановившись возле открытой двери, оптион постучал по раме.
– Входи! – откликнулся усталый голос.
Оптион жестом велел своим людям оставаться снаружи и пригласил Семпрония и его спутников в кабинет префекта. Прикрытые ставнями окна просторной комнаты смотрели над городом в сторону моря. В обычный день из них открывался бы превосходный вид, подумал Катон, но сегодня окна смотрели на панораму разрушения и страданий. Перед окнами за столом сидел плотный мужчина в красной армейской тунике, совершенно лысый и покрытый морщинами. Прищурясь, он посмотрел на посетителей.
– Да? А, это ты, оптион. Кто эти люди?
– Они