ответил ему тут же хрипатый. – Да! Пусть неглубокой, но переработки! Хотя не знаю, одобрит ли это Гайдук.
– Наше дело маленькое – сочинить, а одобрять или не одобрять – дело руководства. Я так понимаю свою работу.
– И это правильно! – неожиданно ответил хрипатый голосом М. С. Горбачева. – Не будем, знаете ли, разводить тут…
После чего один из них активно застучал по клавишам компьютера.
– Я думаю, шо… уважаемые избиратели, понимаешь, разберутся, кто, понимаешь, достоин их голоса, а кто – недостоин, – ответил молодой голосом Б. Н. Ельцина, закончив набивку текста.
Меня очень заинтересовали эти двое, я поднялся и пошел в направлении карты, стоя возле которой можно было наблюдать за работающими в маленькой комнате. Я не успел подойти к карте, как привлек к себе внимание этих двух сотрудников штаба. Хрипатый, который оказался невысоким коренастым мужчиной лет тридцати пяти, уставился на меня своими красными глазами, глядя поверх роговой оправы. Молодой высокий юноша с пышной кучерявой шевелюрой, слегка отъехав от компьютера на стульчике, так же с интересом, слегка открыв рот, наблюдал за мной. Первым спросил хрипатый:
– Вы кого-то ищете?
– Нет, я просто ожидаю господина Гайдука. Он оставил меня здесь на минуточку, но уже минут десять как не появляется. Я, собственно, к господину Ершевскому на прием.
– А по какому вопросу? – спросил молодой, кучерявый.
– О приеме на работу.
– Что, у нас в штабе есть вакантные должности?
– Пока да, – ответил я. – Но если мы удачно переговорим с Ершевским, то, видимо, уже не будет.
– И какая же из должностей у нас свободна? – не унимался кучерявый.
– Должность начальника службы безопасности, – монотонно произнес я.
Слова произвели на обоих впечатление. Они дружно сказали:
– А-а, – тут же отвернулись и сделали вид, что тщательно изучают только что набранный на компьютере текст.
Я не знал, радоваться или огорчаться мне подобному приему, но тут появился Гайдук и пригласил меня последовать за ним. Пройдя в конец коридора, мы вошли в одну из дверей, ничем не отличавшуюся от остальных, и очутились в небольшой приемной. Гайдук направил меня к внутренней двери. По пути мы миновали стол секретарши и саму длинноногую секретаршу, которая, стоя перед этим столом, готовила на подносе кофе. Войдя в кабинет, отличительной особенностью которого являлось то, что здесь все, начиная от отделки и кончая мебелью, было очень дорогим, я увидел гуляющего в центре помещения по толстому ковру молодого мужчину. Он был аккуратно причесан и выбрит, на нем была белая рубашка с засученными по локоть рукавами. Ворот рубашки был широко расстегнут, галстук валялся на письменном столе; мужчина, засунув руки в карманы, разгуливал по комнате и смотрел себе под ноги, как обычно гуляет по полю пацан в поисках консервной банки, которую можно попинать. Заметив нас, он остановился к нам боком и повернул голову с таким видом, будто он нас не ожидал. Гайдук представил меня:
– Это