недавно попадалось мне на глаза. Куда же оно могло деться?
– Кто, кроме вас, имеет доступ к сейфу? – спросил Стас, но, прищелкнув пальцами, безнадежно махнул рукой. – Хотя… Это такой «надежный» сейф, что опытный взломщик без проблем откроет его алюминиевой вилкой.
– Э-э… – директор изобразил на лице некую конфузливую озабоченность. – Да, собственно говоря, никто.
– А если точнее? – Крячко стал похож на кота, который, заприметив раскормленного воробья, выпустил когти и изготовился к прыжку. – Вы хотя бы на время кому-нибудь давали ключи?
Цирюльский хотел было сказать: «Нет, не давал», но, встретившись взглядом с хищным взором Станислава, растерянно пролепетал:
– Ну, кому попало ключи я не доверяю. Только особо доверенным людям…
– А если без долгих предисловий? – бесцеремонно перебил его Крячко.
– Ну… Не так давно давал ключ Ниночке. Я был занят, а она собиралась подшить кое-какие материалы в личные дела. Ну… Она всего-то открывала сейф минут на пятнадцать. Все, что достала, положила на место. Я был рядом, это происходило у меня на глазах. Да и вообще, я не считаю, что эти дела представляют собой нечто секретное. Их обычно хранят в простых шкафах, а не в сейфах.
– А в каких отношениях Ниночка была с Дергачевым?
– Точно сказать не могу. – Цирюльский с какой-то обиженной остервенелостью помотал головой. – Но он ей нравился – это определенно. Ну, вы же его видели? От таких – женщины без ума… – раздраженно добавил он.
Причину нервозности директора Гуров понял мгновенно: тот проиграл на поле любовной битвы молодому, красивому сопернику и теперь исходил желчью при одном лишь воспоминании о своем поражении.
– Пригласите свою секретаршу сюда, – предложил он, но та вдруг сама заглянула в кабинет.
– Эдуард Вениаминович, – певуче обратилась к директору Ниночка, – рабочий день уже почти закончился. Можно, я сегодня уйду чуть пораньше?
– Подожди немного, задержись. – Цирюльский в очередной раз промокнул платком лысину. – Вот господа работники милиции хотят с тобой поговорить.
– Скажите, Нина, прямо и честно, – Гуров смотрел на секретаршу в упор, – Дергачев говорил вам, для чего ему нужно его личное дело?
Девушка, ошеломленная его вопросом, жалобно посмотрела на своего патрона, который и сам выглядел до предела растерянным, и почти прошептала в ответ:
– Да… Он сказал, что всякие интриганы и завистники пытаются выжить его с этой работы и ему очень нужно заменить некоторые фальшивые справки, подсунутые ими в личное дело. Он обещал, что как только внесет коррективы, то сразу же вернет дело обратно.
– Еще один, боюсь, не очень приятный вопрос: насколько вы с ним были близки? – все так же спокойно спросил Гуров, как, например, он мог бы спросить, который час.
Ниночка опустила голову и, закусив нижнюю губу, тихо выдавила:
– Более чем… Он мне сделал предложение…
В этот момент на Цирюльского