далеко, – определил расстояние бывалый фельдшер Захар Леонтьевич. – Километров сорок или пятьдесят.
– До Клетской тридцать, – подал голос и я.
На вспышки обратили внимание командиры. Политрук Елесин и взводный Кравченко прошли мимо, постояли, прислушиваясь. Затем позвали меня.
– Мальков, посты проверяешь?
– Конечно. Полчаса назад обошел.
– Завтра воевать придется. Как настроение у ребят?
Я не стал кривить душой и сказал, что настроение так себе. Ничего хорошего. Все видели вспышки на горизонте, наверное, немцы готовят очередной прорыв.
– Ты не кисни, – строго сказал политрук. – Здесь фрицы точно нарвутся на встречный удар. Техники много сосредоточено.
– Что-то наших самолетов не видно.
Командиры невесело посмеялись, что слишком быстро удираем и самолеты за нами не поспевают. Угостили меня хорошими папиросами «Эпоха», ободрили и ушли к себе. По-прежнему висела тишина, и мерцали непонятные вспышки. Земля слегка вздрагивала, мы потихоньку заснули. Лишь негромко переговаривались часовые.
Рано утром прилетели три «Юнкерса-87», бомбили хутор. В разные стороны неслись повозки, убегали люди. Эвакуировали штабы, тащили на руках ящики. Маленькая черная автомашина «эмка» сумела отъехать метров сто и скрылась в гигантском облаке взметнувшейся земли. От нее остался лишь исковерканный двигатель, остальное исчезло. Дома, сделанные из самана (необожженного кирпича), разлетались от прямых попаданий на мелкие куски. Загорались камышовые и деревянные крыши. Огонь желтым языком ввинчивался в небо, толкая перед собой дым. Мы стояли в окопах, наблюдая, как гибнет хутор. На смену трем пикирующим бомбардировщикам прилетели еще два. Я машинально отметил, что третий самолет, наверное, сбили, так как «Юнкерсы» чаще летали тройками.
– Глянь, вдвоем, сволочи, прилетели, – поделился своими мыслями с сержантом Ермаковым. – Третий, наверное, накрылся.
– С нас и двух хватит, – ответил бронебойщик.
Бездействие раздражало. Я приказал развернуть противотанковое ружье, и мы раза четыре пальнули по самолетам. Глядя на нас, открыли огонь пулеметчики. «Юнкерсы» набрали высоту и улетели – наверное, у них закончились бомбы, да и рисковать лишний раз они не хотели.
Из каменного здания школы выносили раненых. Думаю, не от хорошей жизни санбат разместили в хуторе. Что касается штабов, то больших командиров подвела тяга к относительному комфорту. Удобнее разрабатывать планы сражений в прохладных домах, чем в голой степи. Возможно, на этом участке не ожидали такого быстрого прорыва со стороны немцев. Фронт в то время было невозможно обозначить какой-то линией. В одном месте вражеские ударные части проламывались вперед, в другом получали отпор или поджидали после очередного броска, когда подтянутся основные силы.
Авиации, чтобы бомбить все полосы обороны, у фрицев не хватало, поэтому наши окопы пока не трогали,