явно не королевская, но чистая и вполне сносная.
Но прежде зрения переход почувствовало обоняние, запахи были незнакомыми. Смесь приятных и неприятных. Я попыталась понять. Лаванда и еще какая-то трава, свечная копоть, дымок из камина, запах залежалых тканей и пыли…
Было еще что-то, сразу не понять, но я обратила внимание на свою одежду, поскольку ощущение оказалось непривычным, вокруг меня слишком много ткани, хотя это всего лишь рубашка. Сзади вдруг раздался шорох, словно падал какойто большой занавес. Я резко обернулась – так и есть, это опустился, видно, подколотый гобелен, за которым взгляд едва успел уловить низ двери. Арман посоветовал посмотреть на вход с обратной стороны, что я и поторопилась сделать, отодвинув край гобелена.
Дверь как дверь, небольшая, словно в чулан, то есть обычная для квартир моего времени – метра два в высоту и с метр в ширину. Резная ручка, крепкие петли…
Едва успела вернуть гобелен на место, как в комнату уже через высокую дверь на другой стене вошла девушка, судя по белому передничку и такому же чепцу, служанка, в руках стопка чего-то белого – то ли постельное белье, то ли одежда.
– Мадемуазель Анна, вы уже проснулись? Давайте, я помогу вам умыться и одеться.
Вот те раз! О такой помощи говорил мне Арман? Неужели вот эта щебетунья и есть та, что поможет мне освоиться и выполнить задание?
– Герцогиня о вас уже спрашивала, сказала, как проснетесь, помочь вам и привести к ней. Я Бьянка, вы меня, конечно, не помните, мадам де Комбале приставила меня к вам.
Беспрестанно щебеча, Бьянка помогла мне умыться, а потом принялась одевать.
– Ах, какая у вас нежная кожа! Без единого прыщика и пятнышка. А талия тонкая, мало кто может похвастать такой талией. Затянуть потуже?
Вообще-то, было уже достаточно туго, но я все равно храбро кивнула:
– Да, пожалуй.
Кто бы еще сказал, что я теперь должна делать? Арман все же мерзавец! Забросить человека в XVII век, ничего толком не объяснив! Сорвать заговор Сен-Мара… где этот Сен-Мар, как к нему пробиться, и вообще, как жить в этом неведомом мне мире?
Я просто услышала насмешливый голос Армана: сама напросилась…
А вот выживу! Сейчас попрошу помощи у этой Бьянки и справлюсь.
Но ничего спросить не успела, Бьянка помогла обуть туфельки и, довольная результатом своих стараний, объявила:
– Хоть на бал! Вы красавица! Пойдемте, вас герцогиня ждет.
Жесткий корсет (хотя потом оказалось, что это вовсе не жесткий, а так себе – повседневный) стянул туловище, вокруг колыхалось несколько юбок, надетых одна на другую, тонкие туфельки ловко охватили ступни, на плечах шаль, вокруг шелест шелков… Я в XVII веке!
Идти недалеко, мы немного прошли по коридору и пересекли большую приемную. Потом я поняла, что и приемная тоже небольшая, это Малый Люксембург, а не Лувр или Пале-Рояль, вернее, тогда Пале-Кардиналь.
В ответ на легкое поскребывание из-за высокой двери раздался женский голос:
– Войдите.
Бьянка шагнула первой, сделала легкий книксен (черт, а как в те времена называли маленькое приседание?) и сообщила:
– Мадам,